заверил я. – Они очень милые. Они… – я замялся, – как лепестки роз.
Ула покраснела.
– Что еще нравится? – спросила шепотом.
– Все! – сказал я.
Разговор следовало прекращать.
– Хочешь сказать, что я красивая?
– Да! – заверил я.
Ула вспыхнула и убежала.
«Язык мой! – подумал я, вставая. – Ведь собирался помалкивать! Что, интересно, я сморозил? Сама ведь набилась!»
Дверь скрипнула, и на пороге возник Рик – я не слышал, как он приехал. За спиной брата маячила Ула. Лицо вахмистра не сулило мне хорошего.
– Сестра говорит, ты сказал ей «красивая»! – сказал Рик. – Это правда?
– Послушай, Рик! – сказал я как можно мягче. – Я чужак и не знаю ваших обычаев. Если я что-то…
– Говорил или нет?!
– Говорил, – признался я.
– Значит, женишься на ней?
– С какой стати?
Ула сдавленно всхлипнула. Лицо Рика побагровело.
– Послушай, ари! – сказал вахмистр, подступая. – Если ты явился сюда, чтоб насмехаться над моей сестрой, то я…
– Рик!.. – попытался остановить его я, но было поздно – кулак вахмистра едва не вышиб мне глаз.
Я отскочил и затанцевал, уклоняясь от ударов. Это было трудно – Рик дрался умело. Подвижный и ловкий, он наседал, оттесняя меня к печке. Я не хотел его бить, но кулак вахмистра засветил мне в глаз, и я не сдержался. Удар в скулу не остановил его, пришлось бить в живот. Рик хватил воздух ртом и осел на пол. Ула метнулась к брату. Я подобрал валявшийся под лавкой рюкзачок и вышел.
Я брел по улице, и станица не казалась мне более картинкой из фильма. На душе было муторно. Я вломился в этот мир, как фашист на танке. Устроил стрельбу, убил или покалечил несколько человек, обидел девушку, избил ее брата – все от избытка дурости. Почему я решил, что меня ждут с распростертыми объятиями? У этого мира свои проблемы, я ему – пятое колесо. Надо возвращаться, причем немедленно. Дорогу я знаю, как-нибудь доберусь. Мой паспорт у есаула, но заменить его не проблема – скажу, что потерял. Пока сделают новый, буду сидеть и смотреть фильмы – у меня их полный диск. Заодно подумаю, как быть дальше. Решено!
Станица осталась позади, когда за спиной раздался конский топот – меня нагонял разъезд. Я сошел на обочину, полагая, что это не за мной. Зря так думал. Два вооруженных всадника остановились рядом. Они были в защитной форме с зелеными погонами. На лохматых головах странно смотрелись такие же зеленые фуражки. Здешние солдаты, в отличие от офицеров, почему-то были длинноволосыми.
– Господин Князев? – спросил один из всадников, наклоняясь.
– Так точно! – доложил я.
– Господин есаул просит вас пожаловать! – Всадник сделал приглашающий жест. – Прошу!
Я выбрел на дорогу, всадники заняли места справа и слева, и мы тронулись в путь. В период моей службы такой вид передвижения именовался конвоем.
6
Женщина,
