иногда позволяла себе вполне понятные, здоровые и допустимые фантазии. Но я сразу решила, что она мне не нравится – вот только за это. А теперь она убита, и я чувствую себя полным дерьмом по этому поводу.
– Знаю. У меня то же самое. За исключением фантазий.
– Ну вот, теперь мне стало самую чуточку легче. – Пибоди выпрямилась и покосилась на Еву. – Ты правда никогда не фантазировала насчет Морриса? Ни разу? Ни на минуточку?
– О боже, конечно нет!
– Ну хоть чуть-чуть, – настаивала Пибоди. – Допустим, однажды ночью ты входишь в морг, там непривычно пусто, заглядываешь в главную прозекторскую, а там Моррис. Нагишом.
– Нет! Прекрати забивать мне голову всякими глупостями! – Но, как ни странно, ей тоже стало легче. – Разве вы с Макнабом мало трахаетесь, что тебя обуревают непристойные фантазии по поводу коллеги? Да еще в морге?
– Я не знаю, почему так получается. В морге, конечно, жутко, но Моррис все-таки ужасно сексуальный. А с Макнабом мы трахаемся регулярно. Вот взять хоть прошлую ночь. Мы с ним…
– Не хочу ничего знать!
– Не я начала…
– Это говорит лишь о том, что твои фантазии о Моррисе сказались на моем душевном состоянии.
Пибоди пожала плечами и перешла к другой теме:
– Моррис назначил кого-нибудь специально для Колтрейн?
– Клиппера.
– Тая? Его называют «Таю-По-Таю». Вот и говори о сексе. И почему патологоанатомы все как на подбор – умереть не встать?
– Эта загадка мне всю жизнь покою не дает.
– Нет, я серьезно. Клиппер – это нечто. Он «голубой», и у него есть постоянный партнер, но смотреть на него… м-м-м… Отрада для усталых глаз. Его партнер – художник. Людей малюет. В прямом смысле слова – боди-арт. Тела расписывает. Они уже шесть лет вместе.
– Откуда ты все это знаешь? – поморщилась Ева.
– В отличие от тебя, я интересуюсь жизнью других людей. Особенно мне нравятся сексуальные подробности.
– По крайней мере сексуальные фантазии тебе не грозят, раз уж Клиппер не увлекается женщинами.
Пибоди задумчиво поджала губы.
– Я могу с этим работать. Два голых парня, боди-арт, я. Тут масса возможностей. Просто море.
Ева позволила Пибоди пофантазировать минутку. Она знала: проще думать о безумном сексе, чем об убийстве другого копа, о страданиях друга и коллеги.
Но минутка скоро истекла. Когда они прибыли в морг и двинулись вперед по длинному, выложенному белой плиткой коридору, настроение изменилось. Это была не просто смерть, не просто убийство. Надо было сохранять объективность, но ее подтачивали по краям острые зубы личной утраты.
Навстречу им вышла лаборантка. Она остановилась, увидев Еву и Пибоди.
– Клиппер занял апартаменты Морриса. Не знаю, заглянет Моррис или нет, может, вы его раньше увидите… Передайте, что мы все здесь.
– Хорошо.
