в чем-то походить на них. Он вырезал большой кусок из платья матери. Красную краску взять было неоткуда, пришлось покрасить в коричневый луковой шелухой. Почему-то Айк проделал всё это тайком, хотя тогда уже некому было устроить ему взбучку за испорченное платье.
Хотя, вряд ли мама сильно ругалась бы. Она была доброй и любила Айка. А он подвел её. Не иначе как Темный Лик Всемогущего подбросил ему идею пойти сегодня в деревню и оставить сестер одних.
Губы Айка презрительно скривились. Смысл валить вину на того, в кого он по-настоящему никогда не верил? Нет, это всё он, Айк, это его ошибка. И она, скорее всего, будет стоить жизни ему и Веточке.
Он уже и не помнил, когда и как придумал брату прозвище Веточка. Наверное, когда Эйви потерял младенческую пухлость и стал очень худенький, совсем как молодой побег дерева.
Маленькая цветущая веточка… яблони в цвету…
Розово-белая метель лепестков закружилась перед глазами Айка и подарила забвение.
Проснулся он от страшного, режущего холода. Кругом была кромешная тьма, словно они сидели в банке с чернилами. Лишь чуть светлее на фоне густого мрака выделялся квадрат ночного неба. Ветер усилился, листва тревожно шумела. В просветах мелькали точки звезд – словно огни далеких маяков, до которых обреченному кораблю никогда не добраться.
– Эйви… проснись, – пробормотал Айк, с трудом шевеля онемевшими губами. Потряс брата за плечо и почувствовал, что он весь окоченел. Надо было вставать, двигаться, иначе смерть.
Айк родился и вырос в лесу, он видел смерть множество раз. И хорошо знал, насколько она проста и обыденна. С какой легкостью настигает любое живое существо, стоит ему чуть зазеваться.
Именно это и случилось с ними сейчас. Все ловушки Айк знал, как свои пять пальцев. Эта, видимо, была совсем новой. На дне, несмотря на весеннюю пору, ещё не успела скопиться вода. Повезло – несколько часов по щиколотку в ледяной воде и им пришел бы конец.
Впрочем, ещё не вечер, как говорит Дирхель.
Айк нащупал запястье брата и сжал с такой силой, что тот вскрикнул.
– Вставай. Поднимайся скорей, – Айк сжимал зубы изо всех сил, но челюсть тряслась помимо его воли.
Лес беспокоился; деревья, казалось, разговаривали скрипучими, недовольными голосами. Вдалеке жутко ухала ночная птица.
Но все эти звуки были знакомы братьям и не вызывали страха. Лес был лучшим другом и никогда не предавал их. Этого не случилось и сейчас – они попали в ловушку, созданную людьми.
Айк слышал, как Эйвор, по его примеру, пытается стиснуть зубы, чтобы не стучали – безо всякого успеха.
– Как х-холодно!
– Н-надо двигаться, – Айк крепко сжал ладонь брата, – держись за меня!
Эйвор кое-как поднялся, хныкая от холода и боли – словно крохотный щенок жалобно заскулил в темноте. Сердце Айка разрывалось от любви и отчаяния.
– Потерпи, Веточка, – ласково шептал он, поддерживая брата за талию, –
