рты и мышками шмыгнули в дверь. Айк усмехнулся – с этого надо было начинать. Сестры всегда дичились отца, хотя он ни разу их пальцем не тронул. В буквальном смысле – почти не обращал на них внимания, словно их и не было.
Айк скинул ноги с кровати. Сделал было движение, чтобы встать, но охнул и опустился назад. Усталость лежала на плечах, точно пудовый мешок с мукой. Он чувствовал каждую ссадину и синяк, о которых вчера даже не думал.
Ночью, когда он понял, что отец вернулся, тут же принялся за уборку. Растопил плиту и поставил вариться кашу. Отнес близняшек в их комнату и уложил в кровать. Вскоре пришел Эйвор. Он присоединился было к Айку, но валился с ног от усталости и больше мешал, чем помогал. Айк отправил спать и его, а сам закончил убираться. Светало, так что он подоил коз, покормил и их, и собак, а потом… что было потом?
Как он ложился спать, Айк не помнил. Видно, упал и сразу уснул, не раздеваясь. Но главное – всё сделал. Если отец пришел, как обычно, по темноте, он мог и не заметить устроенного близняшками разгрома.
Охая, как столетний дед, Айк всё-таки поднялся. Ушибленная спина разогнулась весьма неохотно. Сестры оставили дверь распахнутой, и Айк с опаской выглянул в коридор. Дверь в спальню отца была как раз напротив их комнаты, а такие крики, как сегодня, и мертвого разбудят. Если же отец проснется раньше, чем нужно…
Но из-за закрытой двери не доносилось ни звука, и у Айка отлегло от сердца.
Эйвор не шевелился – наверное, снова задремал. Айк вытащил из-под подушки смятую бандану, бережно разгладил её и повязал на голову. Окинул комнату быстрым взглядом. К счастью, сюда близняшки не успели добраться, всё было на своих местах. Две кровати, два стула, два плетеных ивовых короба для вещей – просто и незатейливо. Ровно столько, сколько нужно.
На широком изголовье кровати Эйвора – догоревшая свеча в грубом железном подсвечнике и несколько книг. Айк поспешно взял их и вышел в коридор.
Дом семьи Райни был большим, крепким, в два этажа и с обширным чердаком, забитым всякой всячиной. На первом этаже общая комната и кухня; на втором библиотека, комната дедушки Айка – теперь в ней жили близняшки – спальни отца и братьев. Из общей комнаты наверх вела деревянная лестница с резными перилами.
Айк занес книжки в библиотеку и, морщась, сбежал вниз. А на кухне вспомнил, что торопиться, в сущности, некуда. Горшок с кашей, завернутый в старое шерстяное одеяло, был еще теплый. Большую часть утренней работы Айк сделал ночью. Оставалось только выгнать коз на выпас. Для них в лесу было построено два загона, их чередовали, чтобы трава успевала вырасти.
Вернувшись из леса, Айк умылся у колодца. Сестры, очевидно, уже помирились и были заняты обычной утренней работой. Лурдес кормила кур, Мэйди собирала яйца в корзинку, казавшуюся огромной в её руках. Платья они надели – если можно было назвать платьем два кое-как сшитых куска ткани, с дырками для рук и головы.
С подола платья Мэйди свисали какие-то рваные клочья. Очевидно, это была «бахрома» – причина сражения. Айк улыбнулся.
Бахрома! Откуда она это слово-то выкопала?
«Платья»
