ногтями в Димины плечи, но он не хотел останавливаться. Он не боялся ничего, ведь это его дом; его защита и опора! Здесь с ним не могло произойти ничего плохого.
Теперь он уже просто насиловал ее, находя в этом новое, незнакомое доселе удовольствие. Валя мотала головой, стараясь добраться зубами до его носа или шеи, выползти из-под него, сжать ноги, но Дима был явно сильнее. Она сдалась; снова откинулась назад, снова задышала глубоко и часто.
В это время раздался второй хлопок, и звон стекла.
– Что мы делаем?.. – Валя снова открыла глаза, но теперь голос ее звучал потерянно и равнодушно, – это кощунство…
Вместе со вторым хлопком Дима выплеснул всю свою энергию, и расслабившись, сполз на пол. Валя стыдливо запахнула халат, но продолжала лежать, глядя в потолок.
– Мне просто очень захотелось тебя, – Дима встал, застегнул джинсы и присел рядом. Валя на ощупь нашла его руку.
– Это хорошо, – она вздохнула, – только как-то не по-людски все у нас получается. Пойди, посмотри, как она там, пока я схожу в ванную, – и Дима пошел.
В бабкиной комнате было совсем темно. Он в раздумье остановился, боясь испугать ее внезапным светом; подошел к дивану, наклонился – дыхания не слышалось. Осторожно протянул руку и неожиданно наткнулся на бабку. Он не мог объяснить, по каким признакам определил, что ее рука, мертвая. Отпрянул, резко ударив по выключателю. Бабка находилась совсем не в той умиротворенной позе, в которой они оставили ее. Теперь она лежала на боку. Рука со скрюченными пальцами вытянулась, вроде, пыталась царапать стену; челюсть отвисла, демонстрируя страшный беззубый оскал; глаза широко раскрылись. Она была ужасна, и в тоже время одухотворена, в своем последнем порыве… хотя это уже неважно – в любом случае, она перестала существовать, превратившись в некий неодушевленный предмет, неспособный принести больше ни радости, ни беды. Дима повернул на спину еще податливый, не окоченевший труп, выпрямил руки вдоль тела и только после этого аккуратно, двумя пальцами опустил веки.
Дверь приоткрылась, и показалась Валина голова.
– Ну, как она тут?
– Она умерла.
Валя остановилась, глядя на тело; шмыгнула носом, потерла рукой глаза. Дима посмотрел на нее удивленно.
– Какой-никакой, человек был все-таки, – она встала рядом с Димой, и тот обнял ее. Так они стояли несколько минут в полной тишине, пока не скрипнула оконная рама, и неожиданно не упал последний, чудом державшийся все это время, кусок разбитого стекла. Это вернуло их к реальности.
– Что ты теперь будешь делать? – спросила Валя.
– Что и положено в таких случаях, – Дима пожал плечами, – ты спрашиваешь так, будто я убил ее и теперь должен спрятать труп. Завтра пойду в поликлинику, возьму справку о смерти, потом поеду на кладбище. Кажется, так, – он достал сигарету и впервые за много лет, закурил в этой комнате. Подошел к разбитому окну, – вставить надо…
– Я сейчас уеду, – совсем не в тему вдруг объявила Валя.
– Зачем? Вроде, сейчас у
