При свете луны мы видели, как немецкие парашютисты группами спускались на аэродром. Они быстро освобождались от ранцев и бежали в сторону скирды, у которой были обнаружены радисты. Потом загорелось подожженное немцами сено. Над поляной резко заревели моторы. Совершенно неожиданно я увидел громадную черную махину, двигающуюся по аэродрому прямо на меня. Казалось, это чудовище сейчас наедет и раздавит нас!
Я не заметил, как ко мне подполз снайпер Сидоров, который положил мне руку на плечо:
– Ты чего испугался? Это немецкий двухмоторный транспортный самолет.
– А ты откуда знаешь?
– По звуку моторов. Не бойся, он в лес не побежит.
Моторы внезапно заглохли, самолет остановился в двухстах метрах от нас. При свете горящей скирды я увидел, как возле самолета начали сновать десантники.
– Разгружаются, гады, – прошептал Сидоров. – Смотри, даже пушки привезли…
Как только немцы выгрузились, пилот включил моторы, солдаты подхватили самолет за хвост и крылья, разворачивая его в сторону взлетного поля.
Вдруг что-то тяжелое, ломая сучья, упало позади нас. Мы замерли, и спустя несколько минут к нам подполз командир отделения Захаров, который передал приказ командира роты:
– Если немцы бросятся за грузом, драться без шума, ножами.
– А если их будет много? – спросил Сидоров.
– Другого приказа нет. – И бросился дальше.
Спустя несколько минут Захаров опять приполз к нам, на этот раз с солдатом Булкиным. Крепко выругавшись, командир отделения указал ему место рядом с нами.
– Ты что, бежать собрался, стерва, воевать не хочешь? – Захаров сжал кулаки.
Отделенный порывистым шепотом рассказал нам, что он наткнулся на Булкина, когда тот уползал в глубь леса.
– Да что вы, товарищ командир, – оправдывался Булкин. – Я не убегал, а искал воды, хочется пить!
– А для какого черта у тебя болтается на поясе полная фляга воды?
Булкин шумно сопел носом, щеки его вздрагивали, глаза бегали по сторонам.
– Если еще раз замечу, суд будет короткий! – погрозил Захаров автоматом.
В воздухе по-прежнему шумели моторы. Сейчас уже слева и справа в небе вспыхивали разрывы снарядов. Неожиданно мы увидели огромную огненную стрелу, падающую на землю. Я плотно прижался к сосне; на этот раз и Сидоров прикрыл голову руками. Только Романов лежал, не изменив положения. Сбитый самолет врезался в обрыв реки, сильный взрыв потряс землю, лесная поляна озарилась багровым светом. В этот миг я заметил немцев: они торопливо устанавливали пулеметы, дула которых смотрели в нашу сторону.
И тут в небо взвилась зеленая ракета. Описав большую дугу, она упала на середину аэродрома. Сразу открыли огонь все наши станковые и ручные пулеметы. Десантники падали на землю, расползались в стороны, а некоторые из них бежали к крутому обрыву реки, чтобы там укрыться от огня, – и вот послышались взрывы мин.
Стоя
