она ревниво «разложила» Дашку на атомы.
– Угу. Анжел, сто грамм водки, мясо по-милански и деревенское ассорти. – Артем водил пальцем по странице меню.
– А гостье? – глаза официантки лукаво прищурились. Дашка поторопилась открыть рот, но Артем перебил.
– Девушке жульен, мороженное и…
– Вина, красного, если можно! – выложила Дашка, была награждена недоуменным взглядом.
– Какого? – скучно пробубнила официантка.
– Шато Брюон двенадцатого года! – разозлилась Дашка. Шутку не оценили.
– Молдавское подойдет? – унизила официантка, поправив бирку. «Анжела. Официант». Не сиськи – тощая задница! – отомстила про себя Дашка. Артем нахмурился.
– Анжел!
– Водки сто, мясо по-милански, ассорти по-деревенски, жульен, мороженное, Барон Де Ареньяк, белое – бутылка, – протараторила официантка.
– Мне бокал, – возразила Даша. Официантка сделала вид, что не услышала, скрылась за барной стойкой. Графин принесли быстро, Артем без лишней скромности замахнул рюмку. Расслабленно раскинулся на стуле.
– Нравится здесь?
– Нормально, – уклонилась Дашка. А с чем сравнивать, со столовкой на Фанзаводе? Спроси еще «чем занимаешься»…
– Где живешь? – «обрадовал» Артем.
– На Океанской.
– С родителями?
«У-у, на тему, когда свободна хата… понимайт!».
– Угу.
– Работают?
«Ну, получи фашист гранату»:
– Нет! – Дашка с удовольствием заметила разочарование. Артем уплыл из притоки.
– Давно рисуешь?
Подлая скотина! Дашка ощутила: ворота заскрипели, мгновение – и понесет…. Потрогала альбом: заваленная куполами собака заскулила, осветился похабщиной тамбур электрички. Сморщенный дедукан в драповом пальто оперся на сучковатую палку, глянул с укоризной – не разукрасила.
– Ну… – напряглась она.
– Дашь посмотреть? – попросил он.
– Здесь мало – наброски одни. Основное дома… – «Ой, дура-а! Это я его что, приглашаю»? – Артем «наживку» проигнорировал, томно огладил глазами. Покраснела, если б умела.
– Ты другая, Дашка, – вырвалось у него.
Она попробовала не поверить, сердце сдавила удавка: «Хорошо-то как, мамочки»!
– Какая еще? – фыркнула она.
– Светлая.
Мамкино: «бледная, как смерть». Дашка увидела – пальцы играют вилкой.
– Ну, бледная…
Артем разулыбался:
– Я не в этом смысле, – глаза ехидно заискрились. – Загоришь.
– Не загорю, – возразила Дашка.
– Ничего! Выпьешь – порозовеешь!
«Дурак»! – Дашка дернулась уйти, даже напрягла коленки – Фома подбоченилась, выпятив бесстыже сиськи. Вот уж дудки!
– Подожди! – Рука-лопата
