вздрогнул, изучил ее – ни тени издевки.
– Так… – буркнул он. Вот они, стеклянные осколки.
– Паршиво было? – двояко поняла она.
– Стремно, – признался он. Даша удивила:
– Красиво! – И прежде, чем уйти, кинула через плечо. – У меня пара в два заканчивается…
Артем проводил нескладную фигуру, «лошадкин хвостик» мерно качается из стороны в сторону, одно плечо выше другого, временами останавливается, чтобы перехватить деревянный ящик. Оглянется? Нет, Дашка сбежала по лестнице. Он поинтересовался у креста:
– Зачем? – давешний товарищ безмолвствовал… Бледная мышка, хрупкая – что прикасаться жалко. Отличница, наверное. Менялы косились на лавку, однако занять не решались. Неприкаянно шлялись старички с книжками.
– Отцы! – позвал Артем. Отозвался тип с бороденкой.
– Что такое?
– Тащите сюда свою библиотеку – я ухожу. – Артем поднялся, отряхнул брюки.
– Спасибо, – дядьки засуетились с клеенкой, один за другим расположились несвежие фолианты. По переплету – кофейные пятна, края засалены бесчисленными прикосновениями.
– «Капитальный ремонт»? – удивился Артем. – Можно?
– Ну… – Артем перелистнул. Тень детства. Кадетские погоны и радужные мечты о достойной смерти на твердом курсе. Флот оказался рабоче-крестьянским…
– Почем? – он сунул книгу под мышку. Букинист замямлил:
– Не думаю, что вам будет интересно. Царский флот…
– Я не спрашиваю, чудо, про интересно – сколько стоит? – огрызнулся Артем.
– Извините, – затараторил дядька. – Я еще не подумал… Мы только пришли…
– Пятьдесят, – нашелся напарник, поправляя очки.
– Пятьдесят, так пятьдесят, – Артем бросил «сотню» на лавку. – Еще «Дюну» возьму. – На этот раз никто не спорил. Видели б они Лысого – Ромка цитировал серию «Дюны» абзацами. Каждому – по Евангелию….
– Спасибо.
– На здоровье! – в руке по книжке. Захотелось посочувствовать. – Тяжело, мужчины? – Бородатый потупил взор:
– Кому легко?
– Пораньше приходите, – подсказал Артем. – Барыг – тьма!
Глава 4. Даша.
Фома щелкала крышкой футляра.
– Дуся, ты дура! – с этим?!!
– Сама дура, – Дашка прилипла к стеклу; коридор жил; студенты растекаться не спешили. Артем вышагивал вдоль остановки, невзначай пихая то одного, то другого лоботряса. Смешно: в них пузырится гнев, подскакивает, но, столкнувшись с холодными глазами, катится в пятки. Ар-р… тем-м.
– Нафига он тебе? – Фома косо посмотрела вниз. Дашка дернула плечом:
– Интересно.
– Чего-о? – вскинулась Ленка. – Смотри, Дуся, разложат тебя на круг – так это у них называется?
– Не разложат, – пробурчала Дашка без уверенности; сердце екнуло, холодок пробрал до затылка.
– Зачем, Дуся?!! – повторила
