количестве, что создавалось впечатление, будто они находились здесь не просто так, а для чего-то вполне определенного и очень важного. Но не вызывало никакого сомнения – зеркала были частью той сказочной тайны, которой веяло от всего этого странного жилища. Впрочем, все, переживаемое сейчас Кристиной, было ей только интересно и не вызывало ни малейшей тревоги.
Скальдин помнил, что к восьми часам гостеприимная хозяйка пригласила его поужинать. Он ждал этого момента, так как очень проголодался.
В доме, как ни странно, ориентироваться было легко. Все казалось удивительно знакомым. Будто именно здесь когда-то давно было прожито много лет...
В столовой Игоря Алексеевича ждал сюрприз. Сначала он узнал голос.
– Право, мне так неудобно. Понимаете, я первый раз еду на такое расстояние... И вот, заблудилась... Даже не знаю, как это вышло. Дорога совершенно прямая.
– Не стоит волноваться, – успокаивающе отвечала хозяйка. Время уже позднее. Здесь вам будет вполне удобно. Места в доме достаточно, а я всегда рада гостям. Сейчас поужинаем, а вот и...
Скальдин и Кристина увидели друг друга и замерли от неожиданности, не пытаясь скрыть своего удивления. Первой нарушила затянувшуюся паузу девушка.
– Вы?.. Как все же тесен мир!.. Это ваш дом? Вы здесь живете? Мне казалось, вы из Москвы....
– Я и вправду москвич, – несколько скованно отвечал Скальдин. – А сюда приехал поработать. Друг предложил. Это его дом. А... вы, я слышал, заблудились?
– Да.
– А куда вы ехали? Если не секрет, конечно...
– Нет, не секрет, в отель «Юрмала». Знаете?
– Слышал, что есть такой, но не знаю, где это. Впрочем, я думаю, завтра вы легко сориентируетесь.
– Да, конечно, я не буду вам долго докучать...
– Я вовсе не это имел в виду, – писатель явно смутился.
– Давайте-ка ужинать, – напомнила о себе хозяйка, и все расположились за столом.
…Игорь Алексеевич любил работать по ночам. Он постоял немного у большого окна, разглядывая знакомые созвездия, в школе он увлекался астрономией. Звезды, мерцая, глядели на него, а он – на них, и вместе они собирались провести ночь без сна. Ведь на эту ночь у него была особая надежда. Он сел в кресло, выдвинул ящик стола. Почему-то он был уверен, что там лежит бумага, и не ошибся. Заправив чистый лист в каретку пишущей машинки, Скальдин попытался настроиться на работу.
Неожиданно он ощутил чье-то присутствие рядом с ним. Неизвестно почему, он повернулся именно в сторону зеркала...
То, что он увидел за зеркальной гранью, не вписывалось ни в какое разумное объяснение. Комната отражалась, как положено... кроме кресла и того, кто в этом кресле сейчас сидел.
Молодой человек, сидящий напротив, там, в отражении, смотрел прямо на писателя, словно предоставлял тому право первым начать разговор. И Скальдин заговорил,
