неуловимых эмоций. В этом коротком «да» снова не слышалось никакого сострадания, Марцио опять напоминал бездушного робота. Но ведь до этого в нем однозначно вспыхнула искра! Арианна это точно уловила!
– Расскажи мне об этом подробнее… – попросила она.
– О чем именно?
– Об операции и о жизни после нее…
– В левый желудочек вживляется специальное устройство, а в черепе делается электрический разъем. Между собой они соединяются кабелем через шею. Это рутинная операция, – спокойно сказал Марцио. – А потом пациента обучают обслуживанию этого устройства и исправлению неполадок. И проблема не в том, чтобы подзаряжаться, а в том, чтобы не уезжать далеко от медиков, которые способны оказать быструю помощь в случае неисправностей в работе устройства.
Арианна была впечатлена. Она, разумеется, слышала о таких разработках, но все это казалось ей чем-то из области научной фантастики. В кардиохирургии она вращалась всего чуть более трех лет и ассистировала в куда более банальных операциях. Да и вообще, в той больнице, в которой она работала, таких хирургических вмешательств не проводилось.
– И каков риск?
– Инсульты, кровотечения, инфекции. Все очень индивидуально.
Арианна схватилась за голову. Марцио исподлобья посмотрел на нее и добавил:
– Сейчас риск куда меньше, чем это было лет 10-15 назад. Но даже тогда успешных исходов было немало. Короче, если решитесь, я в вашем распоряжении.
– Ты думаешь, это единственный выход? – обреченно спросила она.
– Если бы были другие пути, я бы о них рассказал. Ибо смысла утаивать альтернативы нет, – в его голосе послышалась сухость. Уговаривать пациентов он просто ненавидел!
– А если попробовать… – начала Арианна.
– Ты углубленно изучала методы лечения острой сердечной недостаточности? – прервал он ее.
– Нет, – мотнула Арианна головой.
– Я не перевариваю, когда пациент приходит к врачу и начинает советовать, как его лечить, – жестко сказал Марцио. – Сходить и посоветоваться можно к психологу. Я же ставлю диагноз и назначаю лечение. Советы я принимаю от коллег, хорошо разбирающихся в данном вопросе, но не от пациентов, их родственников или еще несостоявшихся медиков.
Арианна прикусила язык. Его тон и замечание были обидными, но она признавала, что он прав. Она в этом вопросе не являлась экспертом, а все ее колебания были продиктованы страхом. Страхом перед чем-то новым, плохо изученным, но главным образом – потому что это касалось ее родственницы, а не просто какого-то пациента.
Глубоко вздохнув, она с надеждой посмотрела на Марцио.
– Что теперь нужно делать?
Он одарил ее внимательным взглядом.
– Прежде всего, тебе следует поговорить обо всем этом с твоей матерью. Я не могу ее заставить согласиться на подобную операцию. Потом нужно
