На первый взгляд ряд несерьезных мелочей прибавлял таких проблем и сложностей, что трещала душа… Да, так и есть. Съешь пуд соли и не раз сходи в «разведку», но всё равно не узнаешь человека пока не попадешь в сложные, переполненные адской дурью ситуации.
Страшно вспоминать, вследствие какой вереницы вовремя нераспознанных проделок я потерял человека, при котором чувствовал и ощущал себя талантом, верил в состоятельность, умел всё. Вернуть «волшебство» не получалось. На прощанье мне остался след на сердце и страстное желание выговориться.
…Расстроенный, отчаявшийся, я нашел такую поддержку. Я был обласкан дома. Пил, плакал, рассказывал, сдавал своего человека с потрохами. Не понимая тогда, что до предела довожу именно я сам. На тот момент самым верным, преданным, настоящим другом мне виделась только она – моя супруга. Настрадалась голубушка…
Она гладила меня по голове, щекам, касалась всё нежнее и откровеннее, и в глазах её было столько понимания, сочувствия, сострадания. Блеска победительницы я, слепец, не уловил.
Ну, кто еще поймет лучше неё?
Я мысленно настучал по своему глупому лбу, и произошедшему даже порадовался. Раз наладилось в семье, наверно, в этом главное.
Опомнился я, когда поутихли победные празднества моей супруги, а я, завоеванный приз, находился под боком. Кем я ощущал себя – догадаться нетрудно.
Ночи стали прохладнее. Вернее, они никогда не были настоящими. Теперь успокоенный и помнящий, каким бывает то самое настоящее, я распознал холодную игру не умевшей любить женщины… Тем более что играть супруге осточертело. Мы были и оставались чуждыми друг другу. Блаженство пришлось на период борьбы за меня. Оказавшись вдвоем, мы… …Малоприятные порывы приходилось прятать в себе. Многочисленные же попытки обложить меня друзьями, праздниками отвлекали лишь на время. Накопилось много вопросов, ответы на которые мне предстояло найти самому. Если отношения не разбавлены чувством, то и результат только поделка.
Результатом всей этой истории, её поделкой, стал крохотный недоношенный болезненный мальчик. Выходить его, вырвать у смерти стало смыслом моей жизни. Супруга с облегчением передала сына в мои руки, и могла теперь совсем не волноваться, что я куда-то денусь. Она выиграла по всем позициям.
Отныне, я был мужчиной, что не скрывает своих чувств и не боится быть сентиментальным. Я был мужчиной, который не спал, ночами выгуливал любимое, плохо растущее чадо, насильно напитывая его легкие морским воздухом. Я давил соки, и терпеливо уговаривал проглотить капельку. Чем больше я вкладывал себя, тем сильнее любил эту кроху, и тем нагляднее был виден результат. Поделка оглаживалась, прибавляла в весе, становилась кем-то осмысленно пузатым, умеющим выражать удивительно живые, узнаваемые эмоции. А этот его особенный запах, он сам. Такой родной человек. Я дышал им, и глаза застилали слезы. Теперь я часто видел мир сквозь увеличительное стекло…
…Мать в ней не проснулась тоже. Всё та же игра поначалу, которую я, наконец, научился распознавать, затем ревность,
