жаждешь, княже? Гоже ли?
– Нет. Негоже, – сурово отрубил Константин. – Для того и хочу я знать, когда Ингварь с силами соберется. Ведомо ли тебе, что я людей к нему посылал, мир предлагал, он же их восвояси ни с чем отправил?
– То ведомо, – кивнул Малой. – Да и то взять, какой мир с отцеубивцем можно… – И осекся, испуганно втянув голову в плечи.
– Вот, значит, как, – задумчиво протянул Константин. – И что же, многие из гостей торговых так же, как ты, думают?
– Разное сказывают, княже, – уклонился от ответа Тимофей. – Кому верить – не ведаю. К тому ж это я про Ингваря рек. Не я тако мыслю – княжич младой.
– А ты сам?
– Я что ж. Мое дело – торговля. Тут купил – там продал. Где уж нам, простым людишкам, в княжих делах пониманье отыскати. Да и не до того, – заюлил купец.
– Стало быть, никак не думаешь? – уточнил Константин.
Малой вздохнул и с тоской поднял глаза.
– Ин быть по сему. Коли душа твоя в самом деле правды жаждет, не сочти, княже, за обиду, но случись оное прошлым летом – и я бы поверил, что ты каином стал. Ныне же, хучь сомненья порой и мне сердце терзают, а все же я тебе верю. Верю, потому как суд твой помню. Нет-нет, – заторопился он с пояснениями, чтобы его не поняли превратно, – не потому, что ты укорот боярину жадному сотворил. Тут иное. Я опосля слова твово на кажный суд твой хаживал. – И глаза его от избытка чувств наполнились слезами. – Постоишь тихонечко в сторонке, послухаешь речи твои и веришь – есть еще правда на земле русской. И наказ твой, княже, сполню в точности, токмо… – Малой смущенно замялся.
– Ну-ну, – приободрил его Константин. – Сказал «аз», так сказывай и «буки».
– Ты уж не серчай за слово дерзкое, – попросил Тимофей, – токмо просьбишка у меня к тебе будет.
– Какая?
Купец открыл рот, вновь закрыл, шмыгнул носом и, наконец-то отважившись, выпалил:
– Дай роту, княже, что оными вестями ни в пагубу градам резанским, ни во вред гостям торговым, да и прочим мирным людишкам никогда не попользуешься. Да даже роты не надобно, – махнул он рукой. – Слова твово княжева хватит.
– Даю слово, – кратко ответил Константин.
– Ну, стало быть, сговорились. А я, что выведаю, вмиг сообчу.
Малой поклонился, нахлобучил на голову пышную шапку волчьего меха и побрел в сторону пристани.
Свое обещание купец сдержал. Едва Ингварь начал собирать ополчение из мужиков, как весть об этом тут же долетела до Константина. Не успело войско переяславского князя подойти к Ольгову, как из-под Рязани, где Вячеслав занимался, как он их называл, сводными учениями, выдвинулось сразу две рати, которые вскорости соединились, но ненадолго.
Спустя день одна пошла напрямую к Ольгову, а другая, составленная из ратников помоложе, а также привычных к тяжелым переходам полутысячи норвежцев, быстро двинулась в обход, перекрывать обратную дорогу в Переяславль. Помимо тысячной пешей
