старательно вколотил граненые гвозди-костыли: заключил стальные кольца в зажимы.
– Ну вот, – подвел он итог со скромной гордостью знающего себе цену мастера. – Можно запускать…
– Ура… – прошептал маленький хозяин колеса. Опять вцепился в обод, потянул вниз. Колесо повернулось легко, плавно завертелось. Кирилл и Словко помогли мальчику раскрутить его быстрее. Еще быстрее… Деревянная махина зашуршала в пространстве, зашелестела в лопухах нижним краем. Спицы-брусья размазалась в воздухе. И все это – в луче фонарика, поскольку Ксеня продолжала «работать турбиной» (кажется, ей это понравилось).
Колесо чуть заметно вздрагивало.
– Кажется, эксцентрик… – озабоченно проговорил Кирилл.
– Что? – встревожился мальчик.
– Сбой во вращении. Чуть-чуть…
– Ну и пусть! Это… наверно, так и надо. От этого… дополнительная сила…
Никто не понял, что за сила от неравномерности вращения. Поняли только: мальчик не хочет, чтобы здесь что-то меняли и регулировали. Ладно, его дело…
– Ну вот… – сказал Кирилл мальчишке снова. – Теперь приходи и верти сколько хочешь. Когда будет настроение…
Тот помолчал и отозвался тихонько:
– Да… А вы тоже приходите и вертите… если захочется. Только не рассказывайте другим…
– Никогда в жизни, – очень серьезно пообещал Словко. – Всё между нами…
Мальчик переводил глаза с одного на другого. Может быть, ему жаль было расставаться? Или он хотел что-то спросить, но не решался?
Словко посмотрел на Кирилла, на Игоря, на Ксеню. И они поняли, с какой мыслью он посмотрел. Ксеня на пару секунд оторвалась от велосипедного колеса и первая подняла на уровень груди ладони, быстро сцепила пальцы. И тогда Игорь сделал так же, и Кирилл. И Словко… Этот жест – непонятный для посторонних (и мало заметный), означал для тех, кто в «Эспаде», многое: «Наш человек…»
«Наш человек в Гаване», – мелькнуло у Словко в памяти название какой-то книжки (которую он, вроде бы даже и не читал). – «Наш человек в Гаванском»…
Да, безусловно, он был «наш», этот пацаненок, раскрутивший тяжелое колесо по той же причине, по которой вертится Земля. И Словко знал, как теперь лучше всего поступить. Он, вроде бы случайно, шагнул в середину луча и стянул ветровку – ну, будто искал что-то во внутренних карманах. Выпрямился. И как бы увидел себя со стороны, глазами мальчишки. Полыхнула оранжевым огнем рубашка, засверкали золотые якорьки и шевроны, серебристым сиянием засветился капроновый плетеный аксельбант, заискрились латунные пуговки…
Прошло несколько секунд. И наконец хозяин колеса сделал прерывистый вдох и сбивчиво спросил:
– Вы… кто?
– Мы – парусная флотилия. Иначе говоря, отряд «Эспада», – сообщил сверкающий Словко.
Мальчик помолчал. И сказал задумчиво:
– Хорошо вам…
– Почему
