style="font-size:15px;"> Документ слегка дрогнул в руке пастора. Наконец пастор тихим голосом сказал: – Даниэл сказал, что он не поехал в Ставе. «Я ждал на остановке на перекрестке, но автобус не пришел. Я увидел несколько машин, идущих по дороге к дому „Чайная чаша“, я удивился и подумал, что то случилось. У меня закружилась голова, потому что кровь в порезанном пальце так и не остановилась, и я вернулся домой. Я подумал, что, может быть, моя жена знает, что происходит». Пастор Арчири остановился, а затем добавил с каким-то умоляющим голосом: « Я не думаю, что это утверждение умственно отсталого человека, как вы преподносите его.
С терпением, которое он использовал бы с ранним подростком, Аскольд ответил:
– Заявления отредактированы, мистер Арчири. Все вместе они друг друга подтверждают и указывают на вину Даниэла. Поверьте мне Вы не были в суде, как я. Что касается правдивости этого заявления, я был в одной из тех патрульных машин, которая ехала на происшествие и мы внимательно наблюдали за всем происходящим вокруг. Мы обогнали автобус и повернули налево, чтобы выехать на дорогу. На остановке никого не было.
– Я полагаю, что вы предполагаете, что, заявляя, что он не был на автобусной остановке, он на самом деле пошел прятать одежду.
– Конечно, он прятал одежду! Когда он работал, он всегда носил плащ. В заявлениях вы увидите, что и миссис Вайлинг, и Милана подтверждают этот факт. Иногда он висел в гараже, а иногда на крюке за задней дверью дома «Чайная чаша» По словам Даниэла, на нем был плащ в ту ночь и он оставил он его на крюке за задней дверью, но мы не смогли его найти. И Милана, и Форитон Сайс заявили, что видели, как он днем висел на крюке за задней дверью, но миссис Вайлинг поклялась, что его не было, когда они пришли с Мартой в семь. – Наконец, вы нашли его свернутым под изгородью, на другой стороне луга, за автобусной остановкой.
«Плащ и свитер, – ответил Аскольд, – и резиновые перчатки. Все пропитано кровью.
– Но любой мог взять плащ, а вы не могли опознать свитер.
– Милана Шлаун заявила, что он похож на тот, который Даниэл носил время от времени.
Пастор Арчери глубоко вздохнул. Некоторое время он не переставал бомбить Аскольда вопросами и благодарностями, но внезапно замолчал. На его лице было нечто большее, чем нерешительность. Аскольд ждал. Наконец он достиг той точки, когда необходимо было выявить этот «личный интерес». Пастор Арчири боролся с желанием поделиться о причине его интереса к убийце Даниэлу., и наконец смиренным тоном, спросил:
– А как насчет жены Даниэла?
– Нельзя заставлять жену давать показания против мужа. Как вы знаете, она не присутствовала на суде. Она уехала отсюда со со своей дочерью в другое место, и через несколько лет я услышал, что она снова вышла замуж..
Аскольд уставился на пастора, изогнув брови. Его слова заставили священнослужителя решиться. Его загорелые щеки покрылись едва заметным
