снобизмом в таком важном для всякой юности деле, каким является полноценный трах. Однако, трах трахом, но ухо с этими бывшими сельчанками нужно было держать востро, бдительности не терять. Потому что чуть ли не каждая вторая норовила от тебя залететь, и – через шантаж, через местком, через принудительное оштампование в загсе – выбиться из крестьянок в городские барышни. Зато каждая первая была просто рада пообщаться с местными парнями, интеллигентно наклюкаться какого-нибудь вкусненького крюшончика и интеллигентно же отведать несколько изысканных поз в процессе утончённого секса, с обязательными предварительными ласками. Всё это так резко контрастировало с брюквенным самогоном и сермяжным сеновалом, что их благодарности не было эротического предела…
Признаться, и я поначалу испытывал к этим заложницам прописочной системы определённую симпатию: за простоту обращения, за восхищенные взоры, за сладострастное удивление, сопровождавшееся неподдельными стонами, но с течением времени как-то приобыкся. Секс с ними стал утрачивать прелесть новизны, приобретая взамен какую-то механистическую привычность и заученность. А это неминуемо приводило к увеличению алкогольных возлияний, постепенно заменивших собой обязательные предварительные ласки. Действительно, когда в башке туман, а в штанах – колом, как-то становится не до любезностей. Тебе бы кончить да уснуть, а там хоть трава не расти. А утром просыпаешься неизвестно где, незнамо с кем, под одним одеялом на одной подушке (не на всех лимитчиков и лимитчиц общежитий хватало, многие снимали вскладчину жилье в частном секторе[16]) и первая мысль – точнее было бы назвать её позывом – о местонахождении уборной, ибо от того, где она расположена, зависит и то, что она собой представляет: комфортабельный ватерклозет внутри квартиры, или дискомфортный нужник на огороде. Вторая мысль – вернее, досадливое недоумение, – как эту особь женского пола, что сопит по правую (или левую) от тебя руку, зовут. И привычное тоскливое предчувствие, что имени опять не угадаешь (о воспоминании и речи быть не может), опять придётся обходится ублюдочными «зайками», «рыбками» и «кисками», а это в большинстве случаев заканчивается обидами (Ты даже имени моего не помнишь!.. Ах, ах, ах, простите великодушно мне мой преждевременный склероз! Оно ведь у тебя такое оригинальное, что грех было не вытвердить наизусть, что ты Наташа, Даша, Маша, Валя, Оля, в лучшем случае – Лена… Звалась бы ты Алевтиной, ей-богу, на всю жизнь бы запомнил!) и подлым разрывом отношений. Подлым – потому что даже чаю попить, горящие трубы унять, не предлагают… Неудивительно, что через несколько месяцев активного потребления лимитчиц, я переориентировался на молодых специалисток.
Молодые специалистки на заводе – это те же лимитчицы, но с высшим либо средним техническим образованием. В Совдепии было законодательно принято распределять выпускников вузов по рабочим местам. Мол, выучило вас родное советское государство совершенно бесплатно
Совковый эвфемизм, обозначающий личное имущество советских граждан в виде одноэтажной (реже – двухэтажной) недвижимости с несколькими сотками подворья. Поскольку наш крайцентр исторически сложился из слияния нескольких крупных сёл, то этого частного сектора на окраинах города было немеренно.
