шатре не получалось, и там подобные им выходят, пятясь, словно мелкие просители из чертогов восточного сатрапа.
Шварцкопф пробормотал так тихонько, что кроме как в этом зале и двух соседних его могли и не услышать:
– Я польщен, но… почему вы не возжелали…
– А догадайтесь, дорогой друг.
Он пошевелил могучими плечами.
– Ну… полагаю, раз в вашей руке меч длиннее, то вам не изволится вести переговоры с мелкими лордами.
– Верно…
– Вы хотите, – проговорил он с сомнением, – чтобы прибыл сам король Буркхарт Третий?
– Точно!
– Это еще не все?
– Не все, – согласился я. – Постарайтесь догадаться о главной причине!
Он покачал головой.
– Теряюсь в догадках.
Я поднялся с трона, хлопнул его по плечу.
– Не пора ли вам самому упражняться принимать послов?..
Он неуверенно заулыбался, еще не понимая, зачем ему это здесь, но чувствуя, как далеко впереди восходит солнце Скарляндии.
Во дворце оживление, прибыли фрейлины, разбежавшиеся после сдачи города нашим войскам, хотя надо привыкать говорить «моим войскам».
По одной не решались, но после слухов о короновании завоевателя принцем и о том, что никого не грабят и не насилуют, откликнулись на призыв графа Дэниэла Чарльза вернуться и составить свиту принцессе, что прибыла вместе с тем самым ужасным Ричардом.
Оживились не только мои орлы, истосковавшиеся по молодым женщинам своего круга, но и ламбертинцы, привыкшие видеть во дворце самых красивых и знатных леди герцогства.
Из прибывающих почти половина новеньких, все чистенькие, благовоспитанные, платья густо осыпаны бисером и прошиты золотыми нитями.
Народ сразу ломанулся навстречу, а там выстроились в две шеренги, пропуская их посредине, смотрят влюбленно-почтительно, даже вроде бы не раздевают взглядами. Девушки в самом деле выглядят крайне добропорядочными и скромными, даже вырезы у платьев почти ничего не открывают, опускаясь всего на два пальца ниже горла.
Некоторые из самых храбрых орлов пытались заговорить с ними, другие просто восклицали:
– Смотри, как идет!
– А у этой, как у лебедя…
– Ха, смотри, как вон у той оттопыривается…
Когда они собрались в большой комнате отдыха для фрейлин, я вывел к ним эльфийку. Все юные леди тут же присели в почтительнейшем поклоне. Я некоторое время озирал их свирепым взглядом – так надо, это все для новоявленной принцессы: пусть видит, как меня боятся, а это значит, что будут подчиняться и ей, а вовсе не будут бить и пинать.
– Встаньте, леди, – распорядился я. – Вот ваша госпожа, зовут ее Лалаэль. Она принцесса эльфов, так что ничего не потеряла и не приобрела, переменив… место жительства. Вы должны беспрекословно выполнять все ее пожелания… К сожалению, характер у нее слишком
