разглядел, – Илья бросился исправлять свою оплошность, – а это значит… – он замолчал, лихорадочно ища достойное продолжение.
– Что это значит? – заинтригованно спросила Олеся.
– Это значит, что только вместе мы обретем истинное счастье, – скатился на банальность Арефьев, но это сейчас было и не так важно. – Мы с тобою – две половинки единого целого. Мы нашли друг друга, что само по себе огромная удача. И любовь наша будет жить, и процветать целую вечность.
– Ой! – Олеся рассмеялась. – А не рано ли о любви заговорил? Да еще о любви до гроба. Такими словами не разбрасываются, – добавила она уже серьезно.
– Конечно, я понимаю, что любовь проверяется годами.
– И расстояниями, – подхватила Олеся. – И преградами жизненного пути.
– Согласен, – Илья тоже стал серьезным. – Но вот влюбленность я точно ощущаю. Это, конечно же, не совсем любовь, но ведь и влюбленность может перерасти в настоящее, огромное чувство. Все зависит от нас и только от нас.
Олеся выскользнула из его объятий, подхватила с земли веточку ивы, обломленную во время последней грозы, и затеребила ее в руках, отрывая уже пожелтевшие листочки.
– А ведь может случиться так, что ничего и не получится. Несмотря ни на наше желание, ни на наше старание. – Совсем по-взрослому она озвучила свои опасения. – Нам не стоит трубить на весь мир о чувствах, пока еще зеленых и неокрепших.
– Хорошо, – быстро согласился с ней Илья, радуясь тому, что она согласна. – Давай попробуем, и никто не узнает о нашей дружбе. Поиграем в партизан.
Олеся лишь натянуто улыбнулась, словно плохие предчувствия не давали радости раскрыться в полной мере.
– Хорошо, попробуем.
– Слышишь? – загадочно спросил он.
– Что?
– Остановись и послушай,
Как в высокой траве
Кузнечики куют наше счастье.
И вновь жадно припал к ее губам.
* * *
Ночь опустилась слишком быстро. Упала сверху темнота и окутала мир непроглядным покрывалом. Илья, до сих пор шедший не спеша, непроизвольно прибавил шаг. Взобрался на пригорок и попытался осмотреть окрестности. К своему большому удивлению, на месте, где раскинулась деревня, не было видно ни единого огонька. Он даже засомневался в правильности выбранного маршрута. Хотя: вот и старый дуб проглядывается, вон и заросший барский сад, где яблони давно перестали плодоносить, вон и кладбище староверов. Вышедшая на мгновение из-за плотного слоя свинцовых туч луна слабо осветила тропинку. Нет, Арефьев не ошибся. Почувствовал, как за два года сильно постарела деревня, утратив молодецкий задор и романтизм. Медленно и верно катит по пути полного краха и исчезновения с карт России. Поля зарастут, дома обвешают и развалятся, кладбище придет в упадок.
Куда ты катишься, Россия,
Какой наметила рубеж,
Была когда-то духом сильной,
Теперь
