Сразу по завершению работ брат уехал, а она должна была закончить с драгоценностями и выехать за ним через три дня. Но она все тянула и тянула с отъездом. Быть может, ее интуиция ждала этого письма?
А потом вдруг оказалось, что уезжать поздно. Как она умудрилась здесь застрять? Одна – ее Агнешка не в счет – между двух сходящихся армий, в мрачном отцовском замке. Впрочем, это сейчас он казался ей неприветливым. Пустые залы. Гулкое это. Жутковатые росписи на стенах. Пыль. И холод. Как же холодно! Наверное, даже снаружи теплее.
Катерина снова смотрела во внутренний двор, залитый водой, в которой плавали неубранные еще с осени черные листья. Стоки забились. Надо бы их почистить. Только знать бы еще, где они, эти стоки… А как хорошо было при отце! Теплая летняя ночь. Свет факелов, закрепленных на стенах между окнами, заливает весь двор, отражается в драгоценностях на одежде женщин и в оружии мужчин. Смех. И музыка! А картины на стенах? Что ж, она старалась не смотреть на них. Настроение от воспоминаний испортилось еще больше, если это возможно. Ну конечно! Это ведь был ее последний бал в Белом Ковеле. Ее свадьба. Ей шестнадцать лет, а ее мужу, тогда еще подканцлеру Княжества, двадцать три. Но выглядит он гораздо старше. Рано располневший, краснеющий от выпитого рейнского не только обрюзгшим лицом, но и всей большелобой головой… А нынче? За последние восемь лет сколько раз она видела своего супруга? Три? Нет, кажется, четыре. Ей сейчас тридцать два и ровно половину своей жизни она замужем. И почти все свое замужество она одна. Даже своего мальчика, своего Крыштофа, она запомнила лучше всего пятилетним. Ласковый, нежный ребенок, обвивавший ее шею своими еще младенчески толстенькими ручками. А потом отец забрал его. Началась война, и сын должен получить правильное воспитание. То есть не женское. Десятилетний Крыштоф в последнее их свидание подошел лишь вежливо поздороваться с ней, тенью следуя за отцом и во всем копируя его. Сейчас ему тринадцать. И отец обещал ему должность княжеского подстолия. «Правда, – усмехнулась она, – теперь уже не понятно, при дворе которого великого князя?».
– Пани! Пани! – заполошенный Агнешкин крик заставил ее вздрогнуть. – Солдаты! Верхами солдаты едут, я с башни углядела!
Служанка рухнула рядом с ней и вцепилась в подол платья. Ее маленькие пальчики судорожно теребили и дергали ткань.
– Далеко ли? – Катерина попыталась встать и Агнешка тут же подскочила, ее мелкое личико было покрыто капельками пота от ужаса.
– За костелом еще! Бежимте, пани, успеем схорониться!
Катерина посмотрела на служанку. Она не сильно удивится, если та сейчас еще и в обморок упадет. Прошедшей зимой не было вечера, чтобы Агнешка не приходила к ней с рассказами о новых ужасах, творимых шведами. Надо было, наверное, запретить девчонке ходить в местечко. Хотя она ведь и сама
