будут шнырять солдаты. Не хочет с ужасом следить за ними, а потом, встретившись с одним глазами, увидеть в них сначала недоуменнее – что это за бледная статуя тут сидит? – потом радостное изумление, а потом и плотоядную похотливую ухмылку. Катерина поспешно обошла залу, зажигая все высокие белые свечи, и передвинула один из стульев так, чтобы хорошо были видны входные двери. Пожалуй, немного похоже на трон. Как будто королева ждет представления иноземных послов. Но уж лучше так, чем быть вытащенной за волосы из-за бочек с вином в погребе. Она сложила руки на коленях, и время остановилось.
О чем думают люди перед смертью, если у них есть вот такие спокойные десять-пятнадцать минут, полчаса? Оказывается, ни о чем. Ей не хотелось ни о ком вспоминать. Не о чем было жалеть. Единственная посетившая ее мысль о том, что солдаты могли остановиться в местечке, и дойдут до замка только завтра, заставила ее вздрогнуть. Только не это! За бессонную ночь, полную метаний по темным переходам, как по запертой клетке, опять пробудятся чувства, и жалость к себе, к своей молодости, и желание спастись. Катерина уже почти вскочила, чтобы куда-то бежать – то ли спрятаться, то ли самой отдаться в руки врагу. И двери, словно сжалившись над ней, наконец-то открылись. Не распахнулись, ударившись об изразцы угловых каминов. И не заскрипели, приотворяясь душераздирающе медленно. Открылись спокойно, как-то по-домашнему, и также по-домашнему тихо разговаривая вошла группа офицеров, держа в руках мокрые треуголки. С синих кафтанов тоже текло. Кажется, даже камзолы лосиной кожи блестели от воды. Один из шведов негромко рассмеялся и похлопал по спине товарища, видимо, младшего не только по возрасту, но и по чину. Они даже не сразу заметили ее, так торжественно устроившуюся посреди залы на импровизированном троне. Катерина словила себя на мелькнувшей досаде от уязвленного женского тщеславия. Вот уж о чем самое время вспомнить!
Она встала и двинулась к мужчинам. Офицеры, уловив шелест ее платья, обернулись и замолчали. Катерина бесстрашно и с легкой улыбкой от недавней забавной досады шла к ним и неотрывно смотрела на самого старшего. Высок. И статен. Непривычно светлые волосы забраны в короткую косицу. Или они седые? В таком свете не разглядеть. Он что-то произнес, Катерина не вслушивалась. Она уже успела рассмотреть серые глаза, глубокие и чуть прищуренные, высокий породистый лоб, приятно очерченные губы. Остановившись, она ждала дальше. Может мимика, схваченное на лету выражение глаз выдаст ее участь? Скорее бы. Она так измучалась этой неясностью. А его взгляд оставался прежним – доброжелательно-внимательным. Странно.
– Его величества короля Швеции Карла XII генерал-адъютант Георг Канифер со свитой и охраной, – еще раз терпеливо повторил офицер, ожидая от нее хоть какой-нибудь реакции.
Она что, стала понимать шведский язык? Катерина изумленно уставилась на него, совсем невеликосветски открыв рот.
– Пани не разумеет
