![Désenchantée: [Dés] obéissance - Алекс Вурхисс](/cover_609308.jpg "Désenchantée: [Dés] obéissance - Алекс Вурхисс")
поступать также. Ты нужна ему как знамя борьбы. Он верит в свою победу, но ему надо, чтобы и остальные тоже поверили.
Спиртное ударило в голову Фредерике. Она подумала, что все это, может, и правильно – когда не касается ее самой. Раньше Фредерика была убежденной феминисткой, теперь ее феминизм стал, скорее, умеренным, но никуда не делся…
– Я не знамя, папа, – сказала она, чувствуя, что краснеет. – Я человек. У которого есть чувства. И мне не плевать на них, и в жертву приносить я их тоже не хочу. Если я ему нужна как символ – пусть женится, но ни о каких отношениях и речи быть не может. Я не игрушка.
Король на эту эскападу не ответил ничего.
* * *
Подростки всегда считают себя взрослыми и всегда переоценивают свой жизненный опыт, и принцесса Фредерика была в этом отношении не исключением. Конечно, она не могла не видеть социальных проблем своей страны, но не могла и выйти за рамки общепринятой идеологии, и мир видела через призму впитанного буквально с молоком матери либерального идеализма. Ее больше страшил победивший в Германии «фашизм» чем беспредел и произвол на улицах Амстердама и Гааги.
Объективно, Фредерика, как и все дочери короля, была умной девушкой. Она с отличием окончила университет и поступила в аспирантуру. Параллельно она курировала деятельность «фонда помощи новым гражданам, потерявшим средства к существованию» – организации, помогавшей из не особо обширных средств королевской семьи детям и вдовам понаехавших, погибших в многочисленных межэтнических разборках, которым новые граждане предавались с охотой и упоением. Она писала чудесные статьи и эссе о жизни мусульманских женщин и детей и искренне удивлялась, почему они так плохо вливаются в нидерландское общество. Она даже приступила к написанию диссертации на тему «проблемы социализации мигрантской молодежи в европейское общество».
Воистину, либерализм делает человека слепым, или, точнее, избирательно зрячим. В то время, как Фредерика искала пути для того, чтобы дети муххамедов и ахмадов становились политкорректными европейцами, сами мусульмане успешно «социализировали» в свою среду европейскую молодежь. Европейские девушки все чаще становились женами, порой даже вторыми или третьими, новоявленных голландских шейхов, а юноши принимали ислам, чтобы примкнуть к господствующей в районе этнической группировке, так, что белый шахид никого больше не удивлял в стране, которой некогда правили предки Фредерики.
Как принцесса относилась к своим восточным соседям? Прямо скажем: Нойерайх вызывал у нее ужас и отвращение. Отчасти из-за того, что ее взгляд формировался под влиянием СМИ, которые по-прежнему управлялись из какого-то неизвестного, но насквозь либерального центра. Для них Нойерайх был тождественно равен нацистской Германии, а его руководство ничем не отличалось от Гитлера и его присных, благо, казалось, те сами все делали для того, чтобы подобные ассоциации возникали. Либеральная пропаган
