эта мысль только что и пронеслась у нее в голове. А затем она покраснела. Сумасбродная Адель, та, что могла одним взглядом поставить на место кого угодно, та, которой неведомо, что такое неловкость и стыд, на наших с Артуром глазах становилась ярко-красной, прямо под убийственный цвет своего платья.
– Я Артур, а этот чудик – Луи, – продолжал знакомство Бодер более дружелюбным тоном.
Она стеснительно улыбнулась. Подняла свои прекрасные глаза на Артура и тихо представилась:
– А я Адель.
Артур улыбнулся своей неповторимой улыбкой, и на его правой щеке показалась ямочка.
– Приятно познакомиться, Адель.
Он чмокнул ее в обе щеки, румянец поплыл по ее коже, захватывая и шею, жилка на которой быстро пульсировала. Я последовал его примеру. Мило улыбнулся и произнес:
– Мы тебя очень ждали!
Она не успела мне ответить – счастливый визг Розы привлек всеобщее внимание.
– Вот вы и встретились, – выбегая из кухни, радостно закричала Роза, тут же схватила в охапку свою любимицу и принялась крепко обнимать.
«Вот мы и встретились», – пронеслось у меня в голове эхом под громкие возгласы Розы и Адель. Вот мы и встретились…
НЕСМОТРЯ НА ГОРУ таблеток, что принимаю, я очень плохо сплю ночами. Весь день брожу по дому, словно зомби. Мама бесконечно трындит о сегодняшнем благотворительном мероприятии, на котором мы обязаны присутствовать всей семьей. Я слышу об этом вечере весь последний месяц, но до последнего надеялась, что меня оставят дома, ссылаясь на то, что я нездорова. Но все гораздо сложнее; у меня сложилось впечатление, что родителям необходимо продемонстрировать меня высшему свету: глядите, мы все еще идеальная семья.
– А как тебе вот это платье? – в очередной раз спрашивает мама, и я пожимаю плечами:
– Никак.
Все платья, которые она мне показывает, слишком консервативны. Все черные, классического покроя, и ни одно из них мне не идет.
– Я похожа на бесформенную бочку, – хмурясь, говорю я, а мама приглаживает мне волосы, ласково шепча:
– Милая, оно тебе так идет.
Я отхожу на шаг, и ее рука повисает в воздухе.
– Я выгляжу в нем как убитая горем вдова? Почему все черное?
– Есть еще в горошек с плиссированной юбкой, – сообщает она и показывает мне его.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Неужели я носила такие вещи? И если да, возможно ли, что с потерей памяти у меня полностью изменился вкус?
– Примерь, а я пойду проверю, как там твой отец, – неловко улыбаясь, говорит она и выходит из комнаты, а я в очередной раз тихо ругаюсь себе под нос, бросая взгляд на оставленное ею платье.
Марсель стоит в дверном проеме и грустно усмехается.
– В самом деле, она купила его в магазине «Модные бабушки», – шутит мой братишка,
