Владимира. Хотя и не слишком.
– Прошу прощения, Володя. Я немного увлекся, – Калинин успокоился и налил себе стакан воды.
– Да нет, вы все правильно сказали, Борис Алексеевич. Даже и не знаю, что бы я без вас делал.
– Боролись бы, Володя, – уверенно ответил Калинин. – Непременно боролись бы.
– Хотелось бы думать.
– Ну, с этим, я надеюсь, решили, – подвел черту Калинин. – А теперь давайте подробней остановимся на следующих моментах…
Через час Владимир вышел в полной уверенности, что победа не за горами. Уверенность чуть пошатывалась, но падать отказывалась наотрез. Она продолжала болтаться и в тот день, когда Владимир умеренно быстрым шагом шел по длинному коридору Министерства. Недавний визит к Скворцову до настоящего времени не принес никаких дивидендов. Что, впрочем, было неудивительно, однако создавало определенное беспокойство за успех всего предприятия.
В связи с этим Владимир решил обойти все места, где так или иначе мог оказаться злополучный документ. Приблизительный список таких мест получился довольно внушительным и включал в том числе те кабинеты, входить в которые Владимиру совершенно не хотелось.
Но были и другие кабинеты. В них зайти было приятно, а порой и полезно. Но вот здесь как раз выбор был, увы, не богатый. Так что первым делом Владимир направился к Виктории Волковой.
Виктория была решительна, свободолюбива и строга к проигравшим. Одно время она даже пыталась играть роль роковой женщины девятого этажа Министерства, но вовремя поняла, что закончиться это может печально, и успела сменить амплуа.
Кабинет Виктории отличался от кабинета Скворцова, как лес от равнины. Здесь было светло, просторно и слегка самоуверенно. Здесь было мало мебели, на стенах висели репродукции Климта, Ренуара и Магритта, а из шкафа застенчиво выглядывали высокие фужеры для шампанского.
Виктория была на месте. Она отчаянно стучала по белой клавиатуре и грозно смотрела в экран монитора. Она вела свою крохотную, незаметную, но бесконечно важную войну. Она вела ее каждый день и собиралась выигрывать каждый бой, каждую схватку.
Она любила сражаться. С делами, с коллегами, с семьей, со всем, до чего она могла дотянуться. Она желала побеждать и горько переживала поражения. Ее любили за то, что она никогда не сдавалась, и ненавидели за то, что порой не принимала почетной сдачи у других.
– Привет, Вика, – поздоровался Владимир.
– Привет, привет! – почти выкрикнула Виктория, не отрывая глаз от экрана. – Проходи! Я буду через минуту!
По опыту Владимир знал, что минута может растянуться на неопределенное время, поэтому спокойно прошел в кабинет, сел на стул и стал рассеянно смотреть на дождь.
Дождь шел сплошной стеной, посылая все новых и новых новобранцев на бездарную смерть среди тротуаров и мостовых бессердечного города. Дождь был романтиком и верил в свою сказочную победу. Владимир
