Думаешь, в раю на небесах правда есть дыры в полу, как поется в той кантри-песне? Бабушка может заглянуть вниз и увидеть нас?
– Не знаю, – ответила Дана. – Но если это так, то я уверена, она счастлива, что мы продолжаем ее дело здесь.
– И особенно, что мы поддерживаем дядю Седа, – сказала Брук. – Она будет скучать по нему больше, чем по всем остальным. Он стал еще худее с тех пор, как мы видели его в прошлый раз.
– Он, похоже, и вправду похудел, но ведь в последние недели ему пришлось взвалить на свои плечи и свою, и бабушкину работу. Может быть, теперь, когда мы все ему помогаем, он немного наберет. Почему ты думаешь, что она будет скучать по нему больше, чем по нам?
– Они были лучшими друзьями всю свою жизнь. Мне так бабушка сказала в последний раз, когда мы виделись. Она рассказывала, что они с дедушкой Шеймасом и дядей Седом родились в этом месте, еще когда здесь не было озера и стояла пара фермерских домиков, поэтому они всегда дружили. Если бы у меня была такая подруга, я бы точно так же скучала по ней.
Брук доела свой кусочек торта и слизнула с тарелки остатки шоколада.
– Брук Клэнси, это дурной тон, – одернула ее Дана.
– Когда я так делала, бабушка смеялась, и сейчас я говорю ей «до свидания», так что в этом нет ничего страшного.
Дана не смогла сдержать улыбку.
– Как ты думаешь, ты и Кэссиди когда-нибудь станете такими же друзьями, как бабушка и дядя Сед?
– Может быть, если мы останемся здесь навсегда. Посмотрим, как пойдет, – Брук поежилась. – Холодает. Нам лучше пойти внутрь.
Когда они вошли в дом, их встретил порыв теплого воздуха и звонок телефона на кухне. Старый желтый телефон висел на стене прямо за черным входом, и Дана бросилась к нему. Она успела снять трубку на четвертом гудке и, запыхавшись, сказала: «Алло».
– Думаю, ты должна была сказать «Пансионат у озера» или хотя бы «Пансионат Энни», – ответила в трубке Тауни.
– Может быть, мне просто говорить «Булка, блесна и болонская колбаса. Приходи выпить, пожрать или поймать рыбу – нам плевать, только заплати», – парировала Дана. – Чего тебе?
– Можно я приду к дому и посижу немножко на качелях? Так непривычно, что бабушки здесь нет, и мне бы хотелось попрощаться с ней, – ответила Тауни. – Я не буду вам мешать.
– Я не против, – сказала Дана.
– Спасибо.
Дана продолжала стоять и смотреть на телефон в своей руке целых тридцать секунд, пока Брук не забрала у нее трубку и не повесила ее на место.
– Ты в порядке, мама?
– Тауни сказала «спасибо». По-моему, я никогда не слышала, чтобы она говорила это слово, по крайней мере, мне.
Она вспомнила времена, когда она сидела на качелях или на крыльце со своими сестрами, которые были гораздо младше нее. Это была их общая игровая площадка, и, наверно, Тауни думала о том же.
– Как ты думаешь, вы когда-нибудь подружитесь? – спросила Брук.
– Скорее всего, нет, –
