стал выбираться из автомобиля.
И уже через секунду, дохнув перегаром так, что запотели окна, сказал:
– Нынче я тринадцатый день рождения справлял.
Только погрузив пьяного, Максим понял ошибку, которая не сулит ничего хорошего: он не знал, куда везти «именинника».
И вдруг тот протянул ему мятую брошюрку «Чудотворные места Нижнего Поволжья», где рядом со словом «Дурнобродство» был начертан какой-то адрес.
Вот по нему Максим и доставил пьяного.
И, словно ожидая этого, его седока встретили.
Двое в куртках, на которых были надписи. У одного – «Демократически озабоченный». А у другого – «Футбольные эмоции». И именно этот парень спросил:
– Сколько мы тебе должны?
– Да… – было начал он первую фразу отказа от денег. Но встречалец уже сунул ему целых сто рублей.
– Да у меня нет сдачи, – прошептал Максим. Но парень махнул рукой.
И он уехал.
И, что удивительно, с гулко бьющимся сердцем.
С тех пор и пошло.
И вот нынче знатный лысак.
Да еще с такой необыкновенной фамилией – Дурата.
– Причем, – начал седок, – мое имя и отчество тоже состоят из двух «Д» – Давид Давлетович.
Он закурил и продолжил:
– Мне один сослуживец говорит: «Как за рулем, вспоминаю твои инициалы, словно по кочкам еду».
Дурата оказался на редкость разговорчивым.
За короткое время Максим узнал, что в прошлом он был цирковым акробатом.
Потом, сверзившись с верхотуры, открыл в себе способности клоуна.
– А от этой профессии, – констатировал Давид Давлетович, – до политики – один шаг.
– И кем же вы теперь числитесь? – осторожно спросил Максим.
– Смотри, как ты красиво сказал – «числитесь»! Сейчас, в самом деле, работать – не какое-то действие, а число. Я – депутат.
И он рассказал несколько баек из своей депутатской жизни.
И Максиму понравилась одна из них.
Идет депутат на какое-то заседание, на котором все поголовно спят. Бодрствует только выступающий.
И вот, когда тот закончил свой доклад и от тишины все пробудились, председательствующий ему сказал: «Есть предложение повторить все сначала. Ведь сегодня впереди ночь покера».
Дурата ездил не менее двух часов и довольно щедро расплатился. И напоследок посоветовал:
– Ты вот все случаи записывай. Знаешь, какая классная книга получится!
Максим хмыкнул.
– Ты зря хмычешь, – продолжил убеждать Давид Давлетович. – Ведь это все живое. Причем так близко лежит.
Он чуть подумал, потом произнес:
– Я даже название тебе придумал.
И хоть Максим не спросил, какое именно, со смаком его озвучил:
– «Тысяча дней в такси».
– Это сколько же туда войдет лет? – поинтересовался Максим.
