style="font-size:15px;"> – Остановитесь! – полуприказала вторая и констатировала: – Псих какой-то!
А вот такому общению Максим научился у Вадима, тоже частного «извозчика», как он о себе говорит, не просто лезвийно острого на язык, но и неимоверно находчивого.
Вадим возил пассажиров на «мерседесе».
Причем делал это с шиком.
И вообще он отличался какими-то особыми манерами.
Его любили женщины и ненавидели их мужья.
Он даже предрекал, что будет убит одним из них.
И вот именно он, когда по телефону, звоня его жене, простонародно спрашивали: «Лену можно?», он неизменно отвечал: «Это, вообще-то, надо спросить у нее, но я против».
Вадим знал неимоверное количество анекдотов.
Поэтому пассажиры зачастую покидали его автомобиль, искренне улыбаясь.
Только одна зловредная старуха как-то сказала: «Вашему языку не хватает двухпудовой гири. – И, чтобы он не спросил «зачем», донесла суть: – Ею тренируют молчание».
А однажды Вадим сказал:
– Только что одну студентку одел, знаешь, на какое место.
– Прямо в машине? – изумился Максим.
– Естественно. Окна-то у меня затонированы.
Максим по телевизору слышал, что за это в ГАИ предусмотрено некое наказание.
Но к Вадиму автоинспекторы относятся как-то по-доброму, что ли. Разве что журят.
И однажды он спросил Вадима об этом.
И тот ответил:
– Потому журят, что у меня в кармане шуршат.
И, увидев, что Максим не понял, в чем суть, перевел на более доступный язык:
– Я ему в зубы взятку, а он мне дорогу гладку.
Максим давать гаишникам деньги стеснялся.
Ощущал при этом какую-то голость на базаре.
И вот, по-вадимовски пошутив, Максим лишился нынче клиентов. Вернее, клиенток.
И, судя по одежде, солидной степени достатка.
И только что он об этом подумал, как рядом притормозила иномарка. Из ее окон демонстрировали ему свою ухмыль давешние – несостоявшиеся – пассажирки. Но эту дивь перебила другая. За рулем сидел Вадим.
Только он делал вид, что совершенно не знает Максима.
28
Эта шутка Вадима Максиму больше чем не понравилась.
Они как раз стояли возле своих машин, и рядом проходил, явно коренной, северянин, один из тех, о ком сейчас много баек и анекдотов.
И вот Вадим его поприветствовал:
– Привет, земляк!
Тот остановился, улыбаясь.
А Вадим добавил:
– А назвал я тебя так, потому что земля по тебе стосковалась.
И эта «невкусность» прошла как бы по лабиринтам памяти, и Максим вспомнил, как одну старуху так же, как Вадим, спросил:
– Не зажилась ли ты, бабуля, на этом свете?
И та смиренно ответила:
– Истинно баишь, да Господь Бог иного мнения. Он говорит: «Живи,
