style="font-size:15px;"> Посадил знакомого.
Повез. Бесплатно, конечно. Судя по его осанке, он процветает и благоденствует. Жесты этакие неторопливые, нарочитое спокойствие, подразумевающее мудрость, которую познает не всякий смертный, и какая-то – по плечам – чуть пущенная вперед округлость.
Эта начальственная осанка свойственна не только его знакомому, но и довольно многим другим, кто неожиданно становился, так сказать, «над толпой».
Был у Максима еще один знакомый. Этакий суетливый человечек с увертливыми глазами и вообще невзрачной внешности.
И вдруг однажды встречает он его остановившийся взгляд. Показалось, в задумчивости человек пребывает. А потом увидел вот эту фирменную медлительность и медвежковатость – это при сухонькой-то фигурке, и понял: сделали плюгавца начальником.
Разговорился с ним. Так и есть.
А теперешний седок Максиму сейчас говорит:
– Нынче только ненормальный работает руководителем. Все нормальные люди в рядовые поушли. Ответственности никакой, а деньги получают солидные. А тут вертишься как белка в колесе. Места себе не находишь, чтобы другим было лучше.
И он, чтобы не испортить уже выработанной осанки, стал с нарочитой медлительностью вылезать из автомобиля.
– Если чего нужно будет, – сказал через зевок, – звони.
И протянул визитную карточку, отпечатанную на немыслимо дорогой по нашему времени бумаге.
43
– Какой-то дурак раньше терминами такими кидался: «нетрудовые доходы». Да раз они доходы, то уже трудовые. Ежели ты, как у нас принято говорить, спекулируешь, то надо найти, где подешевле купить и кому дороже продать. Разве это не труд? Да даже проститутка трудится дай бог как. Вон, – он указал на здоровенного мужика, что шел сбочь дороги, – попробуй под таким бугаиной ногами подрыгай.
Нет, это только зависть человеческая придумала доходы называть нетрудовыми. Ведь свое-то продать как следует тоже способности, а то и талант нужен. Заставь меня, к примеру, на базаре стоять. Да ни в жизнь не соглашусь! Скорее с голоду сдохну, чем унижу себя торговлей.
Я сейчас расскажу, как мы с племянником машину продавали, ты со смеху течь дашь.
Значит, у Генки моего, у племяша, запохожилась очередь на новье. Тесть, словом, в очереди стоит. А у него «тринадцатая» всего как три года. И почти неезженная, потому как он на легковушке начальника одного возит, и все время на колесах.
Поехали на базар. А там цены – охренеть можно! Ну, сговорились, сколько просить будем.
И тут вдруг подходит к нам его друг детства Славка. Ну поздоровались там. Спрашивает он: «Продаешь тачку?». Генка кивает, мол, да. Ну тот ее обсмотрел и говорит: «Никому не отдавай, я возьму». Генка молчит, сколько за нее просит. И я тоже, потому как вроде дело-то это не мое – они кореша закадычные.
Обсмотрел Славка машину еще раз и говорит: «Цену я тебе за нее дам. А цена-то ей всего двадцать тысяч».
И опять все промолчали.
А когда Славкина жена уже с деньгами заявилась, то еще пятерку выцыганила.
И отдал
