спрашивает Максим.
– Едем на вокзал, – говорит парень с той долей решимости, которой так не хватало ему в общении с этой девушкой там, где он их взял.
Приехали.
На стоянке уже пусто. Поспрашивали подремывающих таксистов. Хая никто не поднимал. Решили заглянуть в сумку. И тут же на документы наткнулись. Поехали по адресу.
Им открыла молодая женщина с испуганным лицом.
– Он что-нибудь натворил? – спросила.
– Почему «он»? – спрашивает Максим. – Документы-то ваши?
– Мои. Но только муж сынишку к бабушке, то есть к моей маме возил.
За их спиной взвозился в замочной скважине ключ, и дверь распахнулась.
– Ну вот и он сам! – сказала жена. – Как стеклышко.
Когда же при общем хохоте и соответствующих случаю междометиях все выяснилось, муж, вытирая выступившие от смеха слезы, произнес:
– Только я отвернулся, чтобы старушке помочь оклунок на плечо вздеть, глядь, а шмоток уже нет.
Жена тем временем зашебаршила в заначке, которую блюдет от мужа, бутылку на стол выволокла.
– При исполнении не пью, – говорит Максим.
– Ну тогда мы тоже не будем, – за себя и девицу решает парень.
Когда же Максим притормозил у салона новобрачных, думая, что девушка там сойдет, она этот раз уже за парня и за себя сказала:
– Мы едем на Тракторный.
И Максим вспомнил, что именно туда просил отвезти его молодой человек.
А где-то через месяц они отловили Максима тоже на вокзале и пригласили на свадьбу. Свидетелем.
47
Взвечерело.
Чуть подморосил дождик, и тут же откуда-то сорвался ветер.
Он сорвал рекламный щит, который упал на три автомобиля сразу, и Максим понял, что на этот раз его спас Бог.
Поэтому решил ехать куда-нибудь подальше от вокзала.
И тут зазумприл мобильник.
Звонила Подруга Жены.
– Мы завтра уезжаем, – сказала она.
Он чуть не выпалил: «Счастливого пути!», когда она, как всегда, напорным голосом произнесла:
– Я тебя буду ждать у «Интуриста».
Если честно, ему не хотелось ее видеть.
Особенно после того как она пообщалась с женой после падения с лоджии Топчия.
Именно тогда она вдруг спросила: «Дело прошлое и почти не уголовное, но признайся, ты его вниз спровадил?»
А ему было жутко это вспоминать. И он пробурчал что-то нечленораздельное.
Такие звуки иногда издает засорившийся водослив.
Но жена почему-то выглядела чуть подраздавленной.
Таковой она была все три дня, пока Топчий еще был жив.
Всплакнув только, когда сообщили, что он умер.
А потом взвеселела.
Правда, не очень уж роскошно.
Но вполне заметно. Если попристальней приглядеться.
Ревновал ли Максим
