гордому их ярость не страшна.Скакун Адониса, у Ксанфа вод рожденный,
Не мог свой пыл сдержать, отвагой распаленный,
Кобылой был зачат на Иде от ветров,
Измлада вскормлен он в тени густых лесов.
Конь не страшился гор и диких круч высоких
И духом не робел пред ширью рек глубоких,
Утесы презирал, как и долины, он,
За ним не мог поспеть и быстрый Аквилон.
Адонис скакуна сдержал, чтоб быть со всеми.
Кабан на двух собак метнулся в это время,
Потомков Лелапса, что слез причиной стал,
Когда Кефал свою Прокриду утешал.
Один Меламп, другой пятнистый был Сильвагий;
Разнятся участью, зато равны в отваге:
Меламп не избежал смертельного клыка,
Другого б тот же рок постиг, наверняка,
Когда бы ни ловец, что ринулся на зверя.
Тот прянул на него как буря, пасть ощеря.
Охотник смог понять, что поздно, не успел.
Застыла в жилах кровь, лицо бело, как мел;
Расширились зрачки, в них виден образ смерти,
И в умирающем не зримей он, поверьте.
Не ранен даже был, напрасен этот страх,
Но, сбитый чудищем, герой повержен в прах.
Нис, что на древо влез и там средь листьев замер,
Над ним смеяться стал, что бледен тот, как мрамор.
Но вскоре в свой черед затрепетал и Нис.
Зверь дерево сломал; оно, свергаясь вниз,
Наполнило окрест всё грохотом и треском;
Обеты Нис успел принесть в паденьи резком.
Но как поведать мне подробно обо всем,
Что каждым свершено охотником и псом,
Когда ночная тень укрыла их деянья?
О дщери Памяти, безмерны ваши знанья,
Прошу я, Музы, вас, подайте голос мне,
Чтоб я воспел в стихах их подвиги вполне.
У Антеноровых Нифалы, Ликориды,
У двух отменных сук, в глазах огонь не скрытый,
Сам старый Капус их натаскивал в былом,
На вепря та и та готова прямиком.
Но вырвался вперед броском могучим, бравым
Молосс один, Флегон, слывущий волкодавом.
Ошейник у него шипами испещрен,
Учуяв кабана, со сворки прянул он.
На бивни налетел, на злую кость слоновью,
И пропорол бока, но, истекая кровью,
Он хватки не разъял в погибельном бою,
На чудище повис и честь хранил свою.
Довольствоваться тем трофеем зверь не хочет:
Всех душит, топчет псов, на коих он наскочит.
О, сколько псов убил, о, сколько сбил людей!
Тот ранен пес, тот мертв и в муках гибнет сей.
Деревья, лошади, охотники, собаки
Познали на себе те бурные атаки;
Так молния мелькнет, прорезавши простор,
Ломает, жжет, крушит, свергает кручи гор.
Вот Крантор дрот метнул рукой своею твердой,
Зверь вздрогнул, обратясь к нему вспененной мордой,
Щетина в ярости вся вздыбилась в тот миг,
Когда со всех сторон помчалась туча пик.
Но сердце кабана не ведало испуга,
Он дважды избегал охотничьего
