за ней не замечали. Знаменитый путешественник заснул в углу, а мистер Фрэнклин сыпал остротами в адрес мистера Годфри и его дамских комитетов. Тот отвечал ему гораздо резче, нежели приличествовало такому гуманному джентльмену, как он. Дочка заметила, как мисс Рэйчел украдкой бросала на мистера Фрэнклина весьма красноречивые взгляды, в значении которых не усомнилась бы ни одна умная горничная. Наконец, Пенелопа видела, как мистер Канди, таинственно исчезнувший из гостиной на некоторое время, потом вновь вернулся и вступил в разговор с мистером Годфри. Словом, дела шли гораздо лучше, чем во время обеда.
Когда дочка оставила меня, я, растревожившись, решил снова обойти вокруг дома. Не обнаружив ничего подозрительного, я вернулся в дом и встретил двух наших джентльменов, выходивших из гостиной. Это были мистер Канди и мистер Годфри; они тихо разговаривали и над чем-то смеялись. Мне показалось довольно странным, что эти два человека подружились.
Прибытие экипажей послужило сигналом к дождю. Он полил как из ведра и, казалось, грозил затянуться на всю ночь. За исключением доктора, которого ожидал открытый экипаж, все остальное общество очень удобно разъехалось по домам в каретах. Теперь остается рассказать историю ночи.
XI
Когда последний из гостей уехал, я вернулся в зал. Миледи и мисс Рэйчел выходили из гостиной в сопровождении двух джентльменов. Мистер Годфри пил водку с содовой, а мистер Фрэнклин ничего не пил, но имел смертельно усталый вид. Миледи, пожелав джентльменам спокойной ночи, пристально посмотрела на подарок нечестивого полковника, блиставший на платье дочери.
– Рэйчел, – обратилась к ней миссис Джулия, – куда ты положишь свой алмаз?
Мисс Рэйчел находилась в самом веселом расположении духа. Сначала она объявила, что не знает, куда его положить, потом сказала: «Разумеется, на туалетный столик вместе с другими вещами», затем она вспомнила об индийском шкафчике, который стоял в ее гостиной, и тотчас решилась спрятать индийский алмаз туда, чтобы дать возможность этим двум прекрасным произведениям любоваться друг другом. До поры до времени терпеливо слушая весь этот вздор, мать все же остановила ее таким замечанием:
– Душа моя, твой индийский шкафчик не запирается.
– Великий боже, мама! – вскрикнула мисс Рэйчел. – Разве мы в гостинице, разве в доме есть воры?
– Почему бы тебе не отдать алмаз мне?
Мисс Рэйчел приняла это вопрос так, как приняла бы десять лет тому назад предложение расстаться с новой куклой. Миледи поняла, что ее не уговорить.
– Приходи ко мне в комнату, Рэйчел, как только проснешься, – добавила она. – Я скажу тебе кое-что.
С этими словами госпожа оставила нас. Вскоре за ней, простившись с джентльменами, ушла и мисс Рэйчел. Как только девушка перестала ослеплять своей красотой мистера Фрэнклина, он приметил меня.
– Беттередж, – сказал он мне, – я почти готов думать, что придал слишком большое значение словам мистера Мертуэта. Желал бы я знать,
