официальное объявление привело прислугу. Девушки выскочили из своих углов и помчались наверх, к комнате мисс Рэйчел. Там они накинулись на Сигрэва и наперебой стали требовать, чтобы он сказал, кого из них он подозревает.
– А ну-ка марш вниз, все до одной! Я вас сюда не звал, – не растерялся инспектор. – Посмотрите-ка, что вы наделали своими юбками, – воскликнул он, указывая на небольшое размазанное пятно под самым замком на раскрашенной двери мисс Рэйчел. – Вон отсюда!
Далее Сигрэв тщательно осмотрел гостиную мисс Рэйчел, но, ничего этим не добившись, спросил меня, кто первый обнаружил пропажу. Я ответил, что Пенелопа, и послал за ней.
– Внимательно слушайте меня и помните, что вы должны говорить правду, – несколько круто обратился к ней инспектор.
– Меня никогда не учили лгать, – тотчас вспылила дочка, – и если отец мой может стоять здесь и слушать, как меня обвиняют во лжи и воровстве, то он не такой добрый отец, каким я его считала.
Слова, сказанные мной в защиту Пенелопы, повернули разговор в более приятное русло. Дочка сообщила, что вечером видела, как мисс Рэйчел спрятала алмаз в шкафчик. Когда в восемь часов утра Пенелопа принесла госпоже чашку чая, то шкафчик уже был открыт и пуст, тогда-то она и подняла тревогу.
Потом инспектор попросил позволения видеть мисс Рэйчел. Пенелопа передала его просьбу через дверь, и ответ пришел к нам тем же путем:
– Мне нечего сказать полицейскому. Я никого не могу видеть.
Наш многоопытный офицер, несколько удивившись этим словам, решил поговорить с джентльменами, но те ничего не знали. Освобожденный от допроса, мистер Фрэнклин шепнул мне:
– Этот человек не принесет никакой пользы. Инспектор Сигрэв – осел.
Освобожденный в свою очередь, мистер Годфри шепнул совсем другое:
– Сигрэв – знаток своего дела, Беттередж. Я очень на него надеюсь.
Потом инспектор попросил нас с Пенелопой проводить его в будуар. Обшарив там все и ничего не обнаружив, наш опытный сыщик обратился ко мне с вопросом, знали ли слуги, куда будет спрятан алмаз на ночь.
– Я знал об этом, сэр, – ответил я. – Моя дочь знала, знал и лакей Самюэль, потому что он был в передней, когда об этом шел разговор. Кто-то из них мог передать это другим слугам. Как мне кажется, в доме всем было известно, где прошлой ночь лежал алмаз.
Мой ответ представлял слишком обширное поле для подозрений инспектора, и он постарался сузить его, расспросив меня о характерах слуг.
– Все они заслуживают доверия своей госпожи, – сказал я.
После этого мистеру Сигрэву оставалось только одно – самому поговорить с нашими слугами, но это вновь ничего не дало. Тогда следующий и последний шаг следствия довел нас, как говорится, до кризиса. Инспектор в моем присутствии встретился с миледи. Сообщив ей, что алмаз украл кто-то из домашних, он попросил позволения обыскать комнаты и сундуки слуг. Моя добрая госпожа, женщина великодушная
