молчаливы, сосредоточены. Шли строго прямо, лужи не обходили. Только крепче сжимали лямки вещмешков или по гражданской привычке совали руки в карманы. Очевидно, их вели к поезду. Со всех сторон их охраняли старослужащие, в основном сержанты.
При встречах из «дембельских» рядов летели колкие, иногда совсем грубые шуточки. В ответ – молчание. Лишь изредка позволяли себе огрызнуться сопровождающие. И совсем уж дикость, но бывало и такое, что на ходу распускал язык кто-то из молодых. Его тут же затыкали. Причём шикали и цыкали все вместе – и «дембеля», и сопровождавшие строй старшие. Всё, как и положено. А что положено? А то, что молодым ничего не положено. Закон!
Санька и Вовка шли молча, мерили шагами последние метры по угрюмой немецкой земле. Даже не верилось, что скоро не будет опостылевшей за два года суматохи, грубых выкриков, бесконечных приказаний и команд. Мама дорогая, когда же уже?!
Разминувшись со встретившимся в очередной раз на пути строем молодых солдат, Санька дольше обычного на них засмотрелся.
– Ты чего? – обратил внимание Вовка.
– Так, вспомнилось… Пацан там пошёл… Башка большая, как Дом Советов! А шапка хоть и мятая, но завидная. Такую накремишь да нагладишь – офигенная вещь получится! Самое оно на «дембель».
– Угу, – на ходу почти бесстрастно ответил Вовка, – обязательно снимут, пока до части доедет. А если нет, то в части уж точно.
– Какой старшина попадётся.
– И то правда. А ты не Головача случаем вспомнил?
– Ну да.
– Как о шапке сказал, так я сразу о нём и подумал.
– Что ж, родственные души!
Они строго, по-мужски друг другу улыбнулись. Истину о «родственных душах» оба усвоили давно. Ещё тогда, когда выяснилось, что мысли их часто совпадали. Ну, что же это ещё? Конечно, родственные души. Вот и теперь. Несколько десятков метров шли молча, воскрешая всплывшую в памяти обоих историю о Серёге Головаче – их бывшем сослуживце, а вернее, о его шапке.
Случилось это в Веймаре, два года тому назад. Их так же, как этих молодых, строем вели по огромному пересыльному пункту вперёд, в пугающую неизвестность.
Неровный строй. Каждый пятый новобранец хромает. То неумело намотанные портянки сбились в сапогах, трут мозоли; то сами сапоги выбраны не по размеру – жмут так, что сил нет идти. Но терпеть надо. Сопят ребята, хромают, мысленно молятся о том, чтобы скорее добраться до места. Грязища несусветная! Да когда это всё кончится? Хотя… Всё ещё только начиналось.
В строю пацаны из разных уголков СССР. В Фалькенберге, по прилёте в ГДР, успели немного перезнакомиться. Было у них на это полдня и ночь. Полдня сидели на скамейках; ночь – кто в палатках, кто дремал прямо на улице. Слякоть, туман, зябко.
Многих идущих в строю Санька и Вовка ещё не знали. Но балагур и весельчак Серёга Головач, кажется, из Днепропетровска, уже был им знаком. Он своим большим ростом и обаятельностью сразу привлёк всеобщее внимание. Впрочем, его разговор – вот что привлекло пацанов
