уж неуставного не произошло. Свет в расположении соседней казармы стал гаснуть. Из дверей на крылечко повалили счастливые парни с чемоданами в руках.
Офицеры, командовавшие молодыми, с опаской поглядывали на заполнявшийся «дембелями» выход. И не зря. Едва увольняемые, привыкнув к темноте, рассмотрели вновь прибывшее пополнение, как тут же понеслось:
– Духи, вешайтесь!
– Вешайтесь, уроды! – И т. д. и т. п.
«Не зря молодых держали на дожде, – подумалось Саньке. – С этими встреча могла получиться иной, чем с нами».
А в это время к КПП подъехали две патрульные машины, 131-й ЗИЛ и ГАЗ-66. «Дембелей» из обеих казарм согнали в общую кучу и, заставив создать что-то наподобие строя, чуть ли не бегом повели через плац, к выходу из части.
Моросил, моросил из непроглядной темени ночного неба мелкий ледяной дождик, поливал плац, казармы, столовую, высокие бетонные плиты забора части – серые, холодные. Но это только на первый взгляд казалось, что они обыкновенные. На самом же деле плиты забора будто волшебные. Этакая своего рода машина времени! Входил за них человек – и всё… Останавливалось для него это самое время. И два года за плитами превращались в целую вечность. Другое дело, когда за них выходили. Происходило обратное: раскачивалось, раскручивалось, трогалось время, готовое понестись пущенной из тугого лука стрелой. И ждала человека за забором жизнь совсем новая, та, от которой он успел напрочь отвыкнуть. А может, и не другая, но обязательно новая. Главное, чтобы выходивший за плиты человек остался… человеком.
Санька Голиков, в рядах «дембелей» преодолев КПП, ни о чём особо не задумываясь, смело шагнул с невысокой ступеньки в другой, новый мир. Он одним из последних подал чемодан и вслед за ним сам быстро поднялся по навесной лесенке в кузов 66-го. Удобнее устроившись на скамейке под тентом, угрюмо смотрел, как в тусклом свете фонарей быстро остаётся позади ехавшего автомобиля серый, неприветливый забор части. Вскоре 66-й и 131-й успешно миновали ещё один КПП и, соблюдая положенную дистанцию, плавно покатили по спавшему полупустому городу к железнодорожному вокзалу.
У вокзала, едва покинув кузов машины, Санька разыскал в однообразной толпе военных земляка – Вовку Ночкина. Вместе прослужили все два года. Правда, в разных подразделениях. Санька в пушечно-самоходном артдивизионе, а Вовка в тяжелогаубичном. Жили в разных казармах. Но стояли казармы в десяти шагах друг от дружки. И виделись ребята каждый день. Вместе вспоминали далёкую родную землю; вместе мечтали о «дембеле» и о том, как хорошо всё должно складываться после службы.
Вообще-то знакомы были ещё до армии, хоть и жили в разных сёлах одного района: Вовка в Мариновке, а Санька в Светлом. Сразу после окончания средней школы оба поступили на курсы шоферов в городскую автошколу ДОСААФ. Там сошлись и подружились. После завершения учёбы успели поработать в родных колхозах. Призывались в СА в один день. А после были призывные и пересыльные пункты, переодевание в воинскую форму, полёт в Германию и снова пересыльные, пересыльные, пересыльные.
В итоге два года вместе! Так распорядилась
