Но я хотел убить дочь, а затем себя, это казалось и теперь еще кажется мне вполне исполнимым и даже легким.
– Почему же вы хотите убить сеньору и себя?
– Здесь нам грозят насилием, которому мы предпочитаем смерть.
– Сеньора – ваша жена?
– Она моя дочь.
– Во сколько вы оцениваете свою жизнь и ее честь?
– За свою жизнь я готов заплатить тысячу крон, что же до чести дочери – то ей нет цены.
– Я дарю вам вашу жизнь, сеньор, – ответил Сальтеадор. – А сеньора может чувствовать себя здесь в такой же безопасности, как если бы она находилась в комнате матери и под ее защитой.
Среди бандитов раздался ропот негодования.
– Все вон! – приказал Сальтеадор, указывая жестом на дверь. Он не пошевелился до тех пор, пока последний разбойник не покинул комнату.
Когда все они вышли, атаман запер дверь и вернулся к дону Иниго и его дочери, все это время с удивлением и беспокойством следившими за ним взглядом.
– Надо простить их, сеньор, – сказал юноша. – Они грубияны и дикари, а не благородные люди, как мы с вами.
Дон Иниго и донья Флор продолжали смотреть на молодого человека уже с меньшим беспокойством, но с гораздо большим удивлением: бандит называл себя благородным человеком, а его манеры и достоинство, о котором он не забывал ни на минуту, красноречивее, чем его слова, свидетельствовали о том, что он не лжет.
– Сеньор, – с трепетом сказала девушка, – я вижу, что отец никак не решится поблагодарить вас, позвольте же это сделать мне – за него и за себя.
– И ваш отец прав, сеньора: слова благодарности из ваших уст имеют цену, какой не имеет благодарность самого короля.
Потом, обращаясь к старику, юноша произнес:
– Я знаю, что вы торопитесь, сеньор. Куда вы направляетесь?
– Я еду в Гранаду по приказанию короля.
– А! – с горькой и насмешливой улыбкой воскликнул Сальтеадор. – Отголоски его прибытия достигли и нас: вчера прошли солдаты, которые обстреливали гору. Король хочет, чтобы двенадцатилетний ребенок мог пройти от Гранады до Малаги с мешком золота в каждой руке и чтобы от тех, кого он встретит в пути, мальчик не услышал бы ничего, кроме обычного приветствия путников: «Иди себе с миром!»
– Такова его воля, – сказал дон Иниго, – и он уже отдал соответствующие распоряжения.
– В какой срок король дон Карлос приказал очистить горы?
– Говорят, что он дал на это верховному судье две недели.
– Как жаль, что вам, прекрасная сеньора, пришлось ехать через горы сегодня, а не через три недели! – обратился Сальтеадор к девушке. – Вместо напугавших вас бандитов вы встретили бы здесь честных людей, которые сказали бы вам: «Идите с миром!» – а в случае необходимости и проводили бы вас.
– Мы повстречали нечто лучшее,
