сверкающей синевы Тихого океана дул освежающий бриз.
Рон Мелвилл, стоя на веранде с двумя закадычными приятелями, постоянно поглядывал то на часы, то на берег внизу. Тим опаздывал. Уже почти восемь, а он должен был подъехать не позже половины седьмого. Рон не беспокоился – им скорее владело раздражение, ибо за долгие годы он усвоил, что тревожиться за Тима – это верный способ заработать преждевременный инфаркт.
Короткие сиднейские сумерки быстро сгущались. Высокие араукарии, что стояли вдоль набережной, из темно-зеленых превращались в черные. Начинался прилив, волны прибоя с громким ревом набегали далеко в глубь пологого берега и оставляли после себя пелену пены на белом песке; тени удлинялись. Автобусы следовали по склону холма, вдоль прибрежного парка и останавливались на углу далеко внизу. Рон увидел, как там с визгом остановился очередной автобус, и заскользил взглядом по выходившим из него пассажирам, высматривая пшеничную макушку Тима, которую не спутаешь ни с какой другой. Заметив ее, он тотчас же отвернулся.
– Тим приехал. Пожалуй, пойду возьму ему пива. Еще по кружке? – спросил он как бы невзначай.
К тому времени, когда он вернулся на веранду, уже зажглись уличные фонари. Тим стоял рядом с его дружками и улыбался им во весь рот.
– Привет, пап, – с улыбкой сказал он.
– Привет, привет. Где тебя носило? – угрюмо осведомился Рон.
– Одну работу пришлось доделывать. Гарри не захотел возвращаться туда в понедельник.
– Что ж, деньги за сверхурочку не помешают.
– Мне еще одну работу предложили, – важно доложил Тим, взяв у отца кружку и одним глотком осушив ее. – Ой как здорово! Пап, можно еще?
– Подожди минутку. Что за работа?
– А, ты про это! Леди из соседнего дома хочет, чтобы завтра я подстриг у нее траву.
– Из какого соседнего дома?
– Ну, рядом с тем, где мы сегодня были.
– Тим, – фыркнул Керли Кэмпбелл, – а ты не спросил, где ей постричь траву: внутри или снаружи?
– Заткнись, Керли! Совсем, что ли, придурок? – раздраженно рявкнул Рон. – Знаешь ведь, что Тим таких шуток не понимает!
– Трава у нее высокая выросла, нужно подстричь, – объяснил Тим.
– Ты сказал, что поможешь, да, Тим? – уточнил Рон.
– Да, завтра утром. Она обещала заплатить, и я подумал, что ты не станешь возражать.
Рон цинично смотрел на изысканно красивые черты сына. Если та леди, о которой идет речь, имеет виды на Тима, через пять минут общения с ним она про это забудет. Обычно, как только выяснялось, что Тим недоумок, женщины быстро теряли к нему интерес, но если это их не отталкивало, то очень скоро убеждались, что пытаться соблазнить Тима – пустая затея, поскольку он не представлял, зачем нужны женщины и что с ними делать. Рон научил сына ретироваться в ту же минуту, как женщина начинала проявлять признаки чрезмерного волнения или принималась флиртовать с ним. Тим от природы был пуглив,
