со лба и стукнул деревянным молотком по полированному столу. Ручка молотка обломилась, и набалдашник, отскочив от гладкой поверхности, красиво вращаясь, полетел в зал. Однако угрозы для людей он не представлял – публики было мало, несколько репортеров да пара темных личностей, работающих то ли на правительство, то ли на мусонов. Набалдашник шлепнулся в задних рядах, попрыгал под креслами и затих.
За время судебных заседаний, длившихся без малого год, Эдик Цитрус не раз доводил судью до белого каления. Он бессовестно врал, рассказывал неправдоподобные байки, требовал очных ставок, давал показания и тут же отказывался от них. К большому сожалению судьи, до «шлюза», как называли высшую меру в органах юрисдикции межпланетного пространства, проделки Эдварда не дотягивали. Законы межпланетных территорий отличались мягкостью и терпимостью даже к закоренелым коскам, сомнения истолковывались, в пользу подсудимого, выдачу пойманных в космосе преступников на планеты правила не предусматривали. За все преступления судили здесь – на орбитальной станции у Эпсилона Эридана, в самом большом астероидном поселении Галактики. Именно отсюда коски направлялись в колонии разных миров.
– Спасибо, ваша честь! – во весь голос заорал Цитрус. – Было так приятно с вами познакомиться! Общение с такой высокоинтеллектуальной и гуманной личностью доставило мне подлинное удовольствие. Несказанное удовольствие! Сказочное удовольствие! Я словно бы…
– Уведите его, – попросил судья, наливаясь краской. – Приговор обжалованию не подлежит. Так что надеюсь, в ближайшие сто тридцать два года я вас не увижу, Цитрус!
Судья, наконец, осознал, что сегодня – последний день процесса, и улыбнулся искренне, совсем по-детски. Можно было подумать, будто он выиграл в лотерею крупную сумму денег.
– Не забуду вашу доброту, – крикнул Эдвард вслед удаляющемуся прыгающими шагами судье – не так-то легко сохранять степенную походку при силе тяжести в десять раз ниже земной. – Хотя шестнадцать лет вы мне зря накинули. Не вступал я ни в какие сговоры, действовал сугубо сам, по собственной инициативе! Я вообще всегда работаю один – никому в этом мире нельзя доверять!
– Как частное лицо скажу тебе: заглохни, погань! – обернулся от дверей снявший парик с потной лысины судья. – Голоса твоего уже слышать не могу.
Конвоиры подхватили Эдварда под руки и потащили по темному коридору к грузовому кораблю, предназначенному для перевозки заключенных внутри планетных систем.
– Куда, куда меня везут, граждане начальники? – обратился Цитрус к конвоирам, как только судья скрылся из вида. – Я не хочу на Лямбду Большого Пса! Там, говорят, открытым способом добывают плутоний, а скафандры защиты дают рваные. Сто тридцать два года я там точно не протяну – пусть на плутонии парятся те, у кого срока короткие! И на Дзету Змееносца не хочу. Там «красная» зона, всё по звонку, слова лишнего не скажи…
– Да уж, слова не сказать, без этого ты точно помрешь, – хохотнул
