нет времени».
Увы, отсутствие времени не отменяет усталость, хотя и время никто и ничто не может отменить. Чтобы хоть как-то разобраться со временем, он принялся считать шаги. Вслух. Поначалу это принесло облегчение, потом пустоту, потом ….
Трудно сказать, какие еще чувства у него остались, но он смог ощутить, что наплывает на него нечто массивное, – и инстинктивно прижался к стене.
Оказывается, у него сохранилось еще и обоняние. Пролетая мимо, Массивное обдало его таким тяжелым смрадом, что разом перехватило дыхание, и не отпускало еще долго-долго.
Что бы ни говорил Ветер, но получается, что этот мир не такой и мирный. Теперь Строгор все время был настороже, и возвращение Массивного уже не застало его врасплох.
Строгор вжался в угол, – и провалился. Сквозь стену.
Ну, да! Там, на планете, в камне тоже часто попадались ответвления, и одно из них ….
Этот путь оказался коротким и… ложным.
Строгор дождался, когда удалится пыхтение, и выбрался из щели.
Теперь Строгор тратил силы и время на отыскивание и обследование ответвлений, пока совсем не запутался. И в сознании начала оформляться паника, но, – будет ли время, понять, почему? – он обрадовался, когда услышал впереди знакомое уже пыхтение.
Строгор интуитивно «увидел» ответвление, но углубляться далеко в него не стал, – вконец уже достали эти поиски обратного пути.
А зря.
Массивный, похоже, его и искал.
Да, и теперь он не спешил. Строгор чувствовал всем телом, как нечто пытается протиснуться в ответвление.
Строгор пару раз ткнул мечом, но, надо полагать, что не дотянулся. А нечто затихло: толи уснуло, толи затаилось.
Все-таки затаилось: стоило Строгору шевельнуться, и толчки в стену возобновились с новой силой, да такой, что Строгор не стал искушать судьбу, и начал мелкими шажками пятиться назад.
Ему снова повезло: он мог бы пройти мимо, как, вероятно, прошел уже не единожды. Но ему показалось, что нечто уже рядом, и он по привычке прижался к стене.
Опоры для спины снова не оказалось, а ноги запнулись за ….
А это За оказалось нижней ступенькой лестницы, – и Строгор, не задумываясь о последствиях, тяжело, на полусогнутых, начал взбираться вверх. Затем вниз. И снова – вверх. Переход по тоннелю. Подъем-спуск.
Вскоре Строгор перестал вести счет подъемам-спускам и переходам. Последнее, что он еще пытался осмыслить – Зеленая труба, по коей он то полз, то брел, то по поверхности, то внутри. То одновременно – внутри и снаружи ….
***
И совсем неосмысленным осталось то, что свет, не дающий тени, не угас, но стал намного мягче, зато, усилилась жара.
А усталость уже сделала свое дело: на Строгора напало тупое безразличие – чувство, которое погубило немало путешественников. Это оно заставляет безразлично брести
