все осталось нетронутым…»
Решил не ворочаться, чтобы не разбудить жену. Нестерпимо захотелось подымить, хотя с куревом раз и навсегда простился в конце девятнадцатого года, поддавшись уговорам супруги поберечь здоровье.
«Отвык от табака быстро, отчего же потянуло сейчас? В доме нет сигарет, впрочем, табак есть у денщика, но, кажется, жевательный и не нюхательный… Что мешает уснуть? Не ел ничего острого, жирного, что тяжело для пищеварения, продукты в ресторане высшего сорта, свежие… И давление в норме – в затылке не давит, веки не тяжелы…»
Вспомнил, как Лида просила забыть о делах, отдохнуть на полную катушку. Просьбу постарался выполнить, как умел поддерживал светскую беседу, дамам улыбался, похвалил сервировку стола, мастерство кулинаров…
Пришел к неутешительному выводу: в бессоннице виноваты угар, дым, которые окружали в ресторане.
«Курить вредно, но еще вреднее дышать чужим дымом!.. Что-то непонятное гложет, какое-то недоброе предчувствие…»
Отмел политику с вечными интригами, стал думать о Лиде, сыне, но вместо их образов словно наяву увидел… Плевицкую.
«Давненько по ночам не являлись дамочки! Узнай Лида, кто вспомнился ее благоверному глубокой ночью, и разгорится скандал, на которые жена мастерица – сдержанна лишь при посторонних, дома частенько взрывается, устраивает сцены ревности, хотя поводов не даю… Жена досталась далеко не сахар, но посторонние считали Лиду сущим ангелом – на такую, говорили, только молиться, с такой надо сдувать пылинки, носить на руках…»
Кутепов хмыкнул в усы, перевернулся на правый бок, вытянул ноги и наконец-то погрузился в желаемый сон…
В эти же часы в свою каморку под крышей вернулся поручик Фортунато из бригады шоферов-галлиполийцев, кому было поручено обслуживать Кутепова. Минувший день выдался неудачным, пришлось долго безрезультатно колесить по Парижу в поисках пассажиров. Удалось подвезти лишь парочку молодых, дряхлого старца, толстяка на представление в «Фоли Бержер» и проститутку, спешащую по вызову к клиенту.
«Выручка снова не окупит затраченные бензин и масло… Если дела так пойдут дальше, разорюсь, придется расстаться с машиной, искать иную работенку, что при безработице особенно среди эмигрантов, затруднительно: нас на фабрики и заводы не берут…»
Последнее время едва сводил концы с концами – весь заработок уходил на оплату комнатушки под косым потолком, обед в дешевом бистро и ремонт машины. Скоро станет нечем платить и за квартиру, аренду гаража. Успокаивало лишь то, что бедствует не он один, трудные времена переживают многие соотечественники.
«Отчего клиентов с каждым днем все меньше? – Фортунато снял штиблеты, стянул брюки. – Предпочитают подземку, что значительно дешевле и быстрее – под землей не бывает заторов транспорта, пробок? Имел бы сбережения, занялся коммерцией. Только где взять в долг под божеские проценты одну-две тысячи франков?»
Залез под одеяло, свернулся калачиком – в мансарде не было
