Только в одном и были они схожи, уж и не знаю, как назвать, каким словом определить эту схожесть, ну да вот: и у тети Настуни, и у дяди Андрея сердце находилось не слева, как у всех людей, а – справа, рядышком с крестной рукой. Когда венчались, о том чуде не знали-не ведали… В их доме в горнице с образами висел рушник с вышитыми словами, и каждое слово не из букв, а из цветов: «Бог есть любовь».
Тетя Настуня видела цветные сны. Если мы просили, пересказывала их не то чтобы неохотно, но – осторожно, вроде и не о себе вовсе. Мне запомнился сад из сна. В саду собирали яблоки, их было очень много, повествовала тетя, люди набирали яблоки в сумки, яблоки очень красивые, ярко-красные. Кто-то их до хат своих доносил, а кто-то терял по дороге. Настуня донесла.
Совсем недавно я прочла в книге Григория Нисского «Изъяснения Песни Песней Соломона» о том, что яблоком именуется Господь наш Иисус Христос. Как яблоня по природе своей стремится в высоту, так добродетель всходит вверх и обращает взор к небу. Красотою, миром, услаждением, пищею, прохладою, покойным седалищем, подпирающим столпом – всем этим яблоко украшает нашу жизнь. Воистину, Настуня была исполнена веры…
В другом сне тетя оказалась в темном мире, в неясном пространстве, где вокруг двигались невидимо-бесшумные тени. Только она подумала: «Где это я?», как сразу услышала: «Ты здесь не нужна», – и проснулась. В то время она сильно болела, выздоравливала трудно и медленно. Но, наверное, болезнь ушла, потому что через время сон повторился, но тетя была уже в другом месте, и таком светлом, что было больно смотреть, она и сказала: «Больно», – а разве во сне можно боль чувствовать? Настуне так хорошо было в этой светлыни, что она пошла вперед, по тропке между ажурных деревьев, тоже из света, но ей сказали: «Еще рано, возвращайся», – и она вернулась, а ведь как хотелось остаться в том сне! Говорила, что побывала в раю.
Мы с отцом часто ходили по гостям – к родне и знакомым, его ведь знали все. До войны батя был колхозным конюхом и играл на скрипке, поэтому повспоминать хозяевам и гостю было о чем. О войнах – обязательно. Не только он, но и другие воевали в финскую, потом в западно-украинских лесах, прошли Великую Отечественную… Два брата отца не вернулись – Иван и Павел, я по фотографии их только и помню, да ведь теперь нет ее, этой фотографии.
…Идут по шляху, не пыля,
Как память иль туман,
Не ямят житные поля
Павлó и Иоанн.
За дольний дол, за крайний край
Течет родная рать,
А как ее встречает рай –
С земли не увидать.
Для смертных веси вышних сил
Безвидны и пусты,
Зато в овершиях могил
Печалятся кресты.
Но средь каких подрайских жит,
Надеясь на талан,
Павло невидимо лежит,
И рядом – Иоанн?
Да на Руси же на родной!
Быть может, у ветлы,
Куда приносит ветр ржаной
Пуха половы пострадной?
Здесь,
