кактус.
Сейчас иногда маленькие кактусы в специальных магазинах украшают для привлекательности, то глазками, то носиком с губами, то шляпою… А этот кактус внимательно смотрел голубыми пуговками-глазками на Светлану сквозь очки. Ну, точь-в-точь такой же, как в её странном сне. Поэтому в тот момент Света могла только кивать головой, соглашаясь со всем на свете. Сейчас ее, наверняка, можно было нанять даже добровольным донором здоровых зубов. Она не сводила своих близоруких глаз с растения.
В конце концов, начальник попросил паспорт у новопринятой работницы и пригласил её к себе в кабинет. Там они составили договор и скрепили его подписями и печатью. Затем Сергей Сергеевич, спрятав документ в сейф, вместе со Светланой вернулись в Любин отдел.
Попрощавшись с девушками владелец магазина вышел из помещения и скрылся из вида.
Как только начальник ушёл, из-за угла дома появился Кирилл и направился в цветочный магазин.
– Привет Люба! Я так и подумал, что ты здесь.
О! Какие люди – заметил он обернувшуюся к нему Свету с округлившимися глазами.
– Здравствуй Светлана!
Но та молчала как партизан, продолжая коситься на очкастый кактус.
– Любочка! Я по тебе уже соскучился. Как тут у тебя дела?
– Нормально. Вот Света сегодня устроилась на работу в наш магазин. Будет работать в отделе срезанных цветов.
Покупателей у Любы в отделе сегодня совсем не было и не предвиделось. А в отдел срезанных цветов товар ещё не завезли. И поэтому они решили плюнуть на работу и закрыть магазин.
По дороге домой Света «оклемалась» немного и даже с удовольствием пригласила соседей, то есть Любу с Кириллом, «обмыть» её новую работу. Решили собраться у Светы в восемь часов вечера.
Весь оставшийся день Светлана крутилась по дому, наводя порядок в своей «берлоге», в которой уже довольно долгое время не принимала посторонних людей. Родители приходили, ругали за хлам, и уходили несолоно хлебавши.
Теперь же пришлось прикладывать немалые усилия, чтобы жилище стало более-менее прилично выглядеть. Особенно трудно было Свете собрать всю посуду по квартире, в которой она ела, а потом засовывала, то под кровать, то рядом с креслом в зале, то у телевизора на столике. Вилки, чайные ложечки, чашечки из-под кофе, тарелочка с недоеденными засохшими бутербродами, вазочки с грудой конфетных фантиков. И много неожиданностей, типа банки с открытыми консервированными помидорчиками маминой засолки, и забытыми на подоконнике. Или вездесущих палочек от «чупа-чупсов». А ещё хуже, сами недоеденные конфеты, прилипшие то к одному месту, то к другому.
Когда уборка подошла к концу, Света ненавидела себя больше, чем советский человек фашистов. Она даже не замечала того, что столько всего накопилось. Развалившись в любимом кресле, девушка заулыбалась мысли о том, какая же она свинья. И чего тут только не нашлось. Не хватает разве что новогодней ёлки. Но ёлки не было, просто потому,
