Таким же, как был. И ты не четверть, треть или половина, к черту отрезанные ломти: ты дышишь в собственном ритме, не ждешь звонка, не проверяешь соцсети, не бронируешь столик на двоих, а просто приходишь и садишься, или не приходишь и не садишься, и никаких тебе неподаренных подарков, невыполненных обещаний, ревности к бывшим и будущим, жалости к себе. Ты – космос. Пустота пустоты. Твой единственный план – ты сам, и это – лучшая в мире новость.
Еще более странно, когда другого человека уже нет, но ты все равно не ты, и чтобы снова стать собой, тебе приходится читать о том, как он убивал людей.
После того, что случилось с нами в «Яме», Март возненавидел пьяных.
Тетя Поля застает меня за ожесточенной сортировкой. Те немногие вещи, которые были привезены из дома, я раскладываю на две части. В одной из них – вся теплая одежда, в другой – черная водолазка из «H&M» и шапка за четыреста рублей оттуда же.
– Проспала, – говорит тетя Поля.
– Заболела, – отвечаю я, перенимая ее тон. Ночью меня несколько раз вырвало, и хотя причиной была вовсе не инфекция, я сижу, закутавшись в одеяло, потому что отчаянно мерзну и потею одновременно.
– Иди поешь.
Мысль о еде вызывает очередную волну дурноты. Я встаю и, покачиваясь, начинаю натягивать джинсы – от них мне тоже предстоит избавиться, но не раньше, чем я куплю новые.
Тетушка стоит в проеме двери, уперев руки в бока.
– Ну и куда ты, раз заболела?
– В колледж. Я сегодня доклад должна была делать. Нужно предупредить, что не сделаю, иначе подведу всю группу. Еще я… – И комната, и тетя перед моими глазами нежно покачиваются. Это даже приятно. – Потеряла ключи. Вы ведь сегодня дома?
– А я все думала, признаешься или нет. Хорошо, что забрала вчера дубликаты.
Она уходит и возвращается со связкой. Вот я и обрастаю приметами новой жизни.
– Спасибо! Можно одолжить у вас мелочь на проезд?
– А проездной?
– Тоже потеряла, – говорю я, всовывая ногу в штанину.
– Да как же так-то?!
Но мне слишком плохо, чтобы жаловаться. К тому же, жалости тут явно не дождешься. Поэтому я достаю из сумки пакет и заталкиваю в него бо́льшую часть одежды, а оставшееся прячу в сумку. Где рынок, я отлично помню – мы проходили мимо него вчера утром, по дороге с вокзала. Что-нибудь подходящее там точно найдется. И не забыть про куртку. Хотя бы ботинки можно оставить – их я купила себе сама.
Уже в прихожей тетя Поля протягивает мне ровно тридцать шесть рублей.
– Тебе за квартиру-то платят?
– Платят.
– Вовремя платят?
– Вроде, вовремя.
Понятно, к чему она клонит, но эти несчастные тридцать шесть рублей не способны пробудить во мне чувство вины. Я просто кладу их в карман.
– Хорошо. Иди. В дверь не звони
