тоже тебя люблю.
Если бы не ситуация… Марта в первый раз произнесла эти слова. Марк периодически «признавался» ей в своих чувствах, но Марта каждый раз сводила эти признания к шутке.
Но ситуация обязывала.
Когда они достигли пяти километров, им стало не хватать воздуха.
Тогда Марк включил центральный двигатель в обратную сторону, а три балансирующих двигателя на противовращение и быстрее камня полетел вниз.
В глазах Марты опять появился ужас.
– Всё в порядке. Иначе нас могли сбить какой-нибудь ракетой.
На высоте двести метров Марк начал торможение и на высоте десять метров завис над берегом Днепра.
Марта глубоко вздохнула.
– Извини, но я описалась.
– Это нормально, но придётся немного потерпеть.
– Я потерплю.
– Хорошо ещё, что не обкакалась.
– Издеваешься?
– Марта! Всё будет в порядке. Будет даже лучше, чем ты это представляешь сейчас. Но нужно потерпеть.
Марк летел не наобум. Он летел на Федотову косу. До неё оставалось не меньше часа быстрого лёта, и тут грянула гроза.
Лететь в грозу было не так уж безопасно, но зато была гарантия, что под грозовой тучей он будет незаметен для любых спутников и наблюдателей.
А дождь грянул знатный.
Но ливень быстро перешёл в морось, и лететь стало намного легче и безопасней.
– Вот мы и дома. – Сказал Марк, посадив септалёт на огороженный серым забором участок. – Холостяцкие апартаменты.
С одной стороны этого участка находился трёхметровый жестяной ангар, коричнево-бурый от ржавчины, а с другой – не то недостроенный, не то разрушающийся дом.
С одной стороны дома на втором этаже окна были застеклены и туда вела металлическая лестница.
Марта смотрела на всё окружающее с удивлением, а Марк открыл ворота ангара, запарковал там септалёт и повел Марту по этой железной лестнице.
Там было две больших и абсолютно пустых комнаты, закрытых стёклами, и закрывающаяся дверь, ведущая в комнаты, которые не были застеклены.
Марк открыл ее и зашёл. Марта заглянула за дверь и увидела, как он разбирает какую-то кучу больших серых дырчатых кирпичей.
– Шлакоблок, – сказал он. – Из таких кирпичей когда-то построили этот дом.
Под кирпичами оказался большой ржавый ящик на колёсиках.
Марк закатил его в застеклённую комнату.
– Аннигилятор?
– Он, родимый. Вместе с чунити, компьютером и скачанной пять лет назад базой. Это самый большой чунити, что мне удалось добыть.
– Тогда нельзя ли мне просушить трусики и обогреть помещение.
– Хорошо. Только в обратном порядке.
Марк включил аннигилятор на нагревание до двадцати шести градусов.
– Раздевайся.
Забрав трусики и комбинезон Марты, он отдал ей свой комбинезон и пошёл вниз.
