принять, что желанная для него сторона, оказалась ничуть не лучше той, от которой он так стремительно без оглядки бежал, но он сделал свой выбор – принял неизбежную для всех нас смерть сейчас, так и не дождавшись заветного первого свидания. Я же, не могу себе позволить такой выбор. Горячие слёзы застилают глаза, и я падаю на рыхлую землю без сил.
Глава 3
Светлые волосы волнами спадают на уставшие веки моего мальчика. Он нисколечко не поменялся в лице с тех пор, как я увидела его спящем впервые, вот только мы давно уже не те дети, что прятались в спальне от родителей, когда рассказывали друг другу страшные истории всю ночь под одеялом.
Прим лежит без сознания в старом сыром подвале куда меня привели стражники по приказу Каликса. Времени на разговоры осталось очень мало, рассвет наступит совсем скоро. Ран и серьезных ссадин у него нет, только глубокие и уже слегка подгнившие следы от веревок на руках, точно, как у меня. Обморок вызван элементарным истощением. Аккуратно, еле слышно я глажу кончиками пальцев его лоб, убирая кудрявые волосы с глаз. Прим умный, он точно придумает, как нам выбраться из этого ада, вот только нужно убедить его пойти на сделку с Каликсом, и выиграть таким образом время. От того, что он рядом, живой и невредимый, внутри меня горит огонь надежды, он согревает и успокаивает. Мне так хочется прижаться к моему мальчику близко-близко, как раньше. Склонившись, я ловлю себя на том, что мои губы сами несмело тянуться к его губам. Как же хочется коснуться их… От одной только мысли о поцелуе бабочки в животе щекотно размахивают крылышками.
– Что ты тут делаешь? ― спрашивает Прим.
Едва приоткрыв глаза, он вздрагивает.
– Привет, ― улыбаюсь я, нежно поглаживая его волосы. ― Это я…
Он убирает мою руку и с отвращением отстраняется в сторону, словно увидел не меня, а дохлого таракана в тарелке.
– Вижу, что это ты. Я спросил, что ты тут делаешь?
– Я… ну… я не смогла сидеть сложа руки пока ты тут, ― от неожиданной реакции Прим на моё появление, я невнятно мямлю в ответ, сама, не знаю что.
– Лаванда! Ты совсем ума лишилась? В смысле ты не смогла сидеть сложа руки?
От нарастающего неистового возмущения Прим резко вскакивает с места, и нервно расхаживает вдоль помещения.
– Лаванда? ― переспрашиваю я. ― Ты назвал меня Лаванда… Прим, что происходит?
В день нашего знакомства, он от души смеялся над моим именем, утверждая, что более глупого в жизни не слыхал. С тех пор и до момента, когда изнемогающий от жажды промочить горло очередной порцией горячительного пойла пьянчуга в баре, нарек меня именем спасительного острова из легенды моряков, мой друг придумывал всяческие прозвища, среди которых лидировало простенькое – цветочек (оно казалось мне наименее обидным из всех), но никогда
