яркой гримасой разливается по лицу моего мальчика. Прим сводит брови, бросая взгляд то на меня, то на майора, его руки плотно сложены за спиной. Стоя на пару шагов дальше от него я могу видеть, как он нервно покачивает кистью. Я потираю запястья, успокаивая боль от передавленных веревками следов, и сглатываю ком в горле.
– Моё решение не изменилось, ― резко бросает Прим, надменно закидывая голову назад.
«Решение не изменилось» – вторит эхо у меня в голове, а по щеке бежит слеза.
– Значит, ваш выбор – трибунал. Ну, что ж…
– Не «наш», а мой! ― срываясь на крик перебивает его Прим.
Игриво указывая на Прим пальцем, майор выглядывая из-за него, сморит на меня и задает вопрос:
– А он что, не в курсе?
Растянувшись в насмешливой улыбке, Каликс раздражающе цокает языком и качает пальцем со стороны в сторону. Он продолжает со мной играть! Я тяжело сглатываю и принимаю на себя уничтожающий взгляд Прим.
– У нас с малышкой Мейсон, был уговор: я даю вам ночь, а она разделит свой выбор на двоих с тобой. Ну, что ж, трибунал так трибунал! Стража!
От воспоминаний о суде свидетелем которого Каликс приказал меня сделать, в жилах густеет кровь. Выбор сделан. Нас ждет суд. Зажимаю глаза, две слёзы синхронно катятся по щекам.
– Нет! Стойте! ― перебивает его Прим. ― Да Черт бы тебя побрал Лаванда! ― рявкает на меня со всей ненавистью на которою только способен. ― Мы… выбираем Ореон!
Горячая кровь в мгновенье отливает от лица: смерть ещё немного меня подождет!
– Отлично господа! У Ореона для вас как раз есть интересная работа.
Глава 4
Связывать руки веревками нам больше не стали. У меня забрали медицинскую сумку и ничего не объясняя увели. Не могу поверить, что Прим изменил своё решение в последний момент. Неужели дело в том, что он не хотел принимать на себя ответственность за мою смерть? Решение не рассказывать о подсказках Брута, оказалось верным. Вот уж не думала, что Каликс даст нам шанс изменить выбор. Зачем ему это нужно? Мы выиграли время, сейчас это самое главное.
От радости своей маленькой победе после стольких поражений идет кругом голова, и я совсем не понимаю, что происходит дальше. Сознание как в тумане, будто всё не со мной, а я зритель в первом ряду кинотеатра и наблюдаю со стороны за происходящим. Мысли похожи на розовые зефирки, такие же глупые и воздушные. Неужели психоз принял новую форму, превращая меня в здравомыслящего узника, заточенного в больной голове? Он заставляет меня наблюдать со стороны за тем, как моя личность распадается на кусочки, от чего внутри вспыхивает новое чувство, но чувство жуткого голода куда сильнее, оно переросло в тошноту, желудок поет песни уже несколько часов подряд.
Нас спешно, без объяснений усаживают
