кормилицы всего восточного региона. После оккупации нестабильная экономика Патриума пошатнулась ещё больше, слишком велики потери промышленности.
Всю красоту здешних мест, пейзажи гор и леса я проспала, но зато стала свидетелем въезда в город. За ограждением из металлической проволоки под напряжением, что в несколько слоев обматывает здешнюю столицу, стоит огромный современный город с высокими домами, выкрашенными в разные цвета, подстриженными газонами и молодыми деревьями. Складывается впечатление, будто весь город лет пять назад стерли с лица земли и построили заново под линеечку, по чертежу какого-то психа перфекциониста, что вымерял расстояние между домами до дециметра. Увидеть в городе высокое дерево – крайняя редкость, возможно только в парковой зоне далеко от жилого массива. Яркие цвета прямо-таки играют повсюду: цветные дома, лавочки и даже придорожные фонари. Этот город кардинально отличается от Литора, он как ненастоящий, словно это декорации для телешоу, а не дом для живых людей. Всё неестественно замерло в витринах и на пешеходных зонах, от идеально высаженных тюльпанов, до улыбок новоиспеченных мамаш.
На вокзале нас встречает эфор Руд и её ассистент и верный друг Браун, который навязчиво просит называть его Бри. К моему огромному удивлению дополнительной охраны нет, из сопровождающих стражников нам достались только двое. Бри старше моей матери, среднего роста и достаточно мелкого для сформировавшегося мужчины телосложения. Его внешний вид вполне соответствует Руд: выбритые наголо виски выдают своим слегка пробившимся щетинистым ежиком истинную седину волос, что спрятана под краской нежно-розового цвета, которой выкрашен хвостик на макушке. Левую, немного подбритую до тонкой извилистой дуги бровь украшает ряд круглых металлических колечек, вторая соответствует своему естественному виду. Узкий пиджак с широким отворотом на груди и воротником стойкой эти любители эпатажа конечно же называют не скучным названием «голубой», а модным – «небесный», визуально он удлиняет тело мужчины и подчеркивает манерность присущую каждому движению бедер и беспрерывно жестикулирующей в процессе разговора руки. Об умении Бри плавно вращать головой не хочется даже говорить, ведь у него это получается куда изящней чем у меня.
Руд оказалась стройнее чем на экране, но о том, что видеосвязь полнит говорить не стоит, во избежание обморока голубушки, она наверняка не сумеет смириться с такой страшной тяготой её бытия. Ощущение, что со мной играют в игру, о правилах которой не уведомили в начале, нарастает с появлением каждой шокирующей детали. Мне очень хочется поделиться страхами с Прим, но он сейчас кажется от меня дальше чем чудаковатая Руд и её женственный пресмыкающийся Бри. Под охи и ахи они говорили: «Что за мерзость на вас надета» и: «Ты только посмотри на эти синяки под глазами, а эти ужасные волосы!», а потом, без каких-либо объяснений, о которых просил Прим,
