вздыхая, Прим ставит одну тарелку напротив меня и опирает на краюшки вилку, принимаясь за свой обед. ― Ну, зато тут кормят! ― бормочет, набивая полный рот. ― И гораздо лучше, чем в тюремной конуре Каликса.
Я первым делом берусь за ароматную булочку, не могу сейчас думать ни о чём кроме голода и еды, но слова Прим о том, что я во что-то нас втянула раззадоривают нарастающее возмущение. После стольких моих усилий спасти этого хамоватого мальчишку он вешает на меня ответственность за все предстоящие трудности.
– Я ни во что нас не вытягивала Прим. Решение было твоё, если ты забыл.
– Моё?!
Прим бросает со всей силы вилку на стол, маленькие крупинки булгура разлетаются по столу. Звук удара метала о тонкий фарфор такой звонкий, что я вздрагиваю от неожиданности.
– Ты прекрасно знаешь каким было моё решение! ― Непривычно слышать, как он на меня кричит ― Но нет! Упрямая Лаванда же не любит, когда люди вокруг имеют своё мнение. Нет! В мире существует только два мнения: Лаванды и неправильное! Поэтому ты нашла способ вынудить меня подписаться на эту чертовщину. Или ты хочешь сказать, не знала, что я не допущу чтобы твоя смерть была на моей совести?
– Да я уже запуталась в том, что знаю о тебе, а что нет, Прим! Понятно?! Я думала, знаю про твои чувства ко мне! Что ты лю…
Эмоции бьют через край, бездумно бросаю слова один за другим, просто, первое что приходит в голову, но не могу выдавить из себя это слово. Как глупо было думать, что он любит меня. Я сломала нашу дружбу и разрушила их отношения с Триш, а теперь хочу, чтобы он меня любил после этого. Глупо. Мой эгоизм съел не только меня, но и доброе отношение ко мне близких людей.
– Я.… я думала, мы друзья, как и прежде… ― тихо срывается с губ.
Горький ком подкатывает к горлу наливая глаза слезами. Я отворачиваюсь к окну и прячу чувства за стеклом глубоко в лесу.
– Не понимаю… С чего бы нам быть друзьями, после того, как ты поступила со мной. Я бы ни за что на свете… никогда в жизни… не связался с тобой, если только знал бы, какая ты стерва…
Каждое слово, брошенное мне в лицо, пропитано ненавистью. Прим вытирает салфеткой рот, демонстративно бросает её в тарелку и выходит за дверь. Оставшись одна, я повторяю каждое острое слово, что как осколок стекла режет меня изнутри. «Ни за что», «никогда», «не связался». Подпираю коленями голову и уткнувшись в них носом наконец-то даю волю слезам. Впервые с момента, как я пришла в себя после лавандового кошмара мне захотелось, так сильно, как никогда прежде, очутиться в уютных, надежных объятиях Джудина, услышать такое родное «детка», почувствовать запах терпкого одеколона, возможно даже разрешить ему принять любое решение за меня. Он был моей защитой, единственный человек в мире, кто мог обо мне позаботиться и делал это всегда, даже больше, чем я позволяла. Знает ли он о моем предательстве? Возможно всё эти слова: «ни за что»,
