с экзотическими обычаями страны, известной своим гостеприимством. Султан загадочно так улыбнулся, поклонился и сказал, что всё будет.
Тут солнце стало закатываться, и нас пригласили ужинать. Вот когда началась настоящая экзотика.
На веранду под шум водопада, спадавшего с невысокой скалы, прямо из-под воды поплыли грации с подносами в руках. Стол накрыли по-королевски. Вина ручьями лились в бокалы. Вид граций волновал кровь, а от лёгких напитков шумело в голове, и уж не помню, как проводили меня в покои.
А тут тебе тахта, ковры, халат – всё персидское, только на стенах свечи электрические с бегающими язычками. Я даже подумал: «Вот как умеют сочетать древность с современностью».
Не успел я додумать свою мысль, как входит грация, которая мне больше всех понравилась во время пиршества. В руках у несравненной красотки музыкальный инструмент персидский типа банджо, одежды на ней трудно описать, но почти нет, волосы – струями до колен. Стала она мне петь, танцевать и всё, как мечталось…
Утром принесли прямо в мои покои завтрак на двоих, потом обед, ужин. И так я экзотился три дня и три ночи.
Но вот явился султан. Спрашивает, доволен ли я, не нужно ли чего ещё. А я так и млею от удовольствия.
– Всё, – отвечаю, – есть, спасибо!
И вдруг я вспомнил о жене… Шутка ли, трое суток не думал о ней. Просто какое-то наваждение или гипноз. Но я взял себя всё же в руки и таким деловым тоном интересуюсь:
– Как там моя супруга себя чувствует? Надеюсь, вы её не забыли?
– Нет-нет, как можно? – отвечает хозяин дворца. – Мы о ней так же, как и о вас заботимся, вы же оба мои гости.
Вот когда чёрная мысль пронзила мою бедную голову. Кровь отхлынула от лица, и оно стало бледнее ленинградских белых ночей.
– Что значит так же, как обо мне? – спрашиваю я, и голос мой, кажется, перешёл на хрип. – Не хотите же вы сказать, что время её заполнено так же, как моё?
– Конечно. А разве она этого не заслуживает? – удивляется персидский красавец. – Что ж она скучать должна?..
Ну, я ему не дал договорить. Уж, извините, не сдержался и проявил бескультурье.
– Зачем ей скучать? – ору. – Ведите её в музей, в парки, показывайте ей слонов, катайте на верблюдах. Мало что ли здесь экзотики?
– А ночью? – спрашивает он.
– Спать! Спать нужно! – возмущаюсь я.
– Одной?
И такие у него невинные глаза при этом вопросе, такие круглые и удивлённые, что я не выдерживаю, замахиваюсь рукой и… просыпаюсь.
В комнате темно. У меня на лбу пот, а круглые глаза султана так и удивляются, так и удивляются.
Протягиваю руку к жене, чтобы успокоиться, а рядом никого нет. Ну, уж этого я не могу вынести.
– Таня! – кричу, – Таня!
Дверь кухни открывается, и моя славная жёнушка испуганно спрашивает оттуда:
– Ты чего?
А я всё не могу успокоиться и едва не кричу:
– Ты что это
