style="font-size:15px;"> – Слушай, пойдем назад, а? – предложила она.
Но Давид не собирался возвращаться. Слишком поздно, сказал он. Он был возбужден, его лицо было абсолютно белым в лунном свете.
Анника обернулась в поисках Юнаса, который стоял под горкой и записывал на магнитофон гудение комаров. Ей стало не по себе.
– Давид, пожалуйста… Уже поздно, Юнасу пора спать…
Но Давид ее не слушал. Он указывал наверх, на тропинку.
– Здесь, за следующим поворотом, за кустами, тропинка обрывается. Потом начинается старая крутая лестница с истертыми ступенями. Если подняться по ней, то попадешь на цветочный луг, к каменной стене с белой калиткой между двумя колоннами. Перед калиткой лужайка, а слева – беседка, заросшая сиренью. В нескольких метрах от беседки пруд. У пруда стоит белая скамейка, краска на ней уже слегка облупилась. За скамейкой жасминовый куст. От пруда идет каменная дорожка, по обе стороны которой растут кусты желтых роз…
Давид говорил словно в трансе. Юнас записал на магнитофон все, что он сказал. Давид замолчал и отсутствующе посмотрел на Юнаса.
– Продолжай, Давид! – попросил Юнас. – Не обращай на меня внимания! Продолжай!
Давид потер глаза.
– Нет, – ответил он, – пока это всё.
Он развернулся и стал подниматься по тропинке. Теперь он шел уже не так быстро. Анника взяла Юнаса за руку.
– Боишься темноты? – спросил Юнас.
Анника покачала головой. Темно не было, все вокруг заливал лунный свет. Когда они обошли кусты, то оказались, как и говорил Давид, перед крутой каменной лестницей. Она была совсем старая, и ступеньки потрескались. Сквозь трещины пробивалась трава, блестевшая в лунном свете. Анника немного озябла. Вечерний ветер слегка шевелил листья на деревьях.
На земле перед собой ребята видели свои собственные темные тени, а воздух был наполнен светом. Ступив на лестницу, Давид нагнулся, сорвал какую-то цветущую травку и протянул Аннике.
– Звездчатка, – прошептал он. – Stellaria Graminea.
На стебле белели маленькие нежные цветочки.
Юнас и Анника тоже стали подниматься по лестнице. Потом они пересекли луг, где в лунном свете дремали полевые цветы, прошли через белую калитку, потом по лужайке мимо беседки, заросшей сиренью. Дойдя до облупившейся скамейки у пруда, они остановились и сели. Перед ними, меж кустами желтых роз, бежала каменная дорожка. Точь-в-точь как описал Давид.
– Похоже на сон, – прошептала Анника.
Давид глубоко вздохнул.
– Да, – проговорил он, – это и должен быть сон, только все это происходит наяву.
– Что ты хочешь сказать?
– Этот сад мне сегодня снился. Я пришел той же дорогой, что и сейчас. Поэтому мне все так знакомо. Мне приснилось, что я здесь был.
Он на секунду замолк, Юнас и Анника ничего не говорили, затем Давид произнес:
– Еще я был в доме… Во сне, не наяву. – Он указал на дом, видневшийся между деревьями.
Он говорил очень
