благодетеля, а я похлопочу об угощении.
– Не затрудняйте себя, пожалуйста, – сказал Лу Да. – Не нужно никаких особых приготовлений.
– За оказанное вами благодеяние жизнь отдать мало, – произнес старик. – Стоит ли говорить о каком-то скромном угощении!
Дочь Цзиня оставила Лу Да у себя наверху, а старик спустился вниз и, приказав служанке развести огонь в очаге, сам отправился в лавку с мальчиком-слугой. Там он купил свежей рыбы, цыплят, особо приготовленного гуся, маринованной рыбы, самых свежих фруктов и с помощью слуги доставил все это домой, где уже были поданы вина и закуски. Затем был накрыт стол на троих, служанка внесла подогретое вино в серебряном чайнике. Отец и дочь поочереди подносили гостю чашки с вином. Выполнив все положенные церемонии, старый Цзинь отвесил Лу Да земной поклон.
– Ты ведь старик! – взволнованно воскликнул Лу Да. – Зачем же совершать передо мной такие церемонии? Ты просто ставишь меня в неловкое положение.
– Благодетель наш, – возразил Цзинь, – послушайте, что я вам скажу. В первые же дни, как мы сюда приехали, я взял лист красной бумаги, сделал на нем благодарственную надпись, и мы с дочерью каждое утро и каждый вечер возжигали перед этой бумагой жертвенные свечи и возносили вам благодарность. Как можем мы не проявлять нашей благодарности теперь, когда вы сами прибыли сюда?
Лу Да сказал на это:
– Люди, обладающие таким чувством признательности, встречаются не часто.
Так они сидели за ужином, неторопливо попивая вино. Уже стемнело, когда на улице внезапно послышался шум. Выглянув в окно, Лу Да увидел толпу человек в тридцать с белыми палками в руках. Слышались крики: «Давай его сюда!» Среди них один человек, по виду важный чиновник, верхом на коне, громко отдавал приказание:
– Смотрите, не упустите этого разбойника!
Увидев, что дела плохи, Лу Да вооружился скамейкой и приготовился уже спуститься вниз, чтобы проложить себе дорогу. Но старый Цзинь решительно замахал руками и с возгласом: «Стойте, подождите!» – бросился на улицу. Подбежав к чиновнику, Цзинь шепнул ему несколько слов, и тот, рассмеявшись, приказал всем разойтись. Толпа быстро рассеялась.
Сойдя с лошади, чиновник вошел в дом и, когда старый Цзинь пригласил Лу Да спуститься вниз, опустился перед гостем на колени и, низко кланяясь, сказал:
– Примите, благородный воин, мое самое искреннее уважение. Правильно говорится: «Никакая молва не заменит личного знакомства».
– Кто это? – спросил Лу Да, обращаясь к старому Цзиню. – Мы не встречались с ним раньше, почему же он так приветствует меня?
– Это и есть господин Чжао, муж моей дочери, – улыбаясь, ответил Цзинь. – Он узнал о том, что я привел наверх к дочери какого-то мужчину и что мы здесь сидим и выпиваем. Вот он и решил проучить непрошеного гостя и поспешил собрать своих людей и привести их сюда. Когда же я рассказал ему, в чем дело, он всех отпустил.
– Так вот
