Павла Ивановича. Однажды в Сочи, тогда еще курортном городе союзного значения, более широко известном в народе через крылатую фразу «в Сочи на три ночи» и по сочинскому преферансу, а теперь и подавно прославленном за счет прохладных Олимпийских игр в субтропическом климате, к Чижикову подошел молодой человек ехидной армянской наружности и предложил снять родовой стресс за десятку в оздоровительных и профилактических целях, причем сразу и навсегда.
В те благодатные времена 10 рублей были еще деньгами. На них можно было пообедать в ресторане или три раза в столовке, два раза сводить девушку в бар или кафе-мороженое, хотя доллар уже стоил у спекулянтов 1 к 10 деревянным рублям и назревала денежная реформа с грабительским финалом, проиндексировавшая ничего не подозревавших прежних богатеев из писателей и заслуженных артистов, веривших в справедливость и благородство министра финансов Павлова, давшего клятву на партбилете, до уровня бедняков, а пенсионеров – до плинтуса нищих и бомжей.
Павел Иванович поддался соблазнительному любопытству, что бывало с ним редко, и не зря. Он слушал и воодушевлялся, он понимал и предчувствовал, что вложенные 10 рублей в снятие родового стресса будут не напрасны. В его голове, как в гараже Билла Гейтса, изобретателя Microsoft, рождалась, зрела и билась в зародыше идея, способная в перспективе сравнительно честно обобрать всё человечество. Если не всё, то самую доверчивую его часть.
Его нисколько не конфузило то обстоятельство, что он позаимствует идею и оставит первооткрывателя на бобах. Он уже тогда знал, что идея богата не сама по себе, а своим материалистическим воплощением. Мало придумать лампочку Ильича – надо еще наладить ее серийное, массовое производство, а не прозябать далее в подлом сословии кустарей-одиночек и вхолостую оспаривать, кто первичен, наш Попов или пресловутый Эдисон.
Нажитый на тот день скромный капиталец путем различных манипуляций спекулятивного, валютного и прочего сомнительного характера, стыдливо позволенных начиная с 26 мая 1988 года посткоммунистами горбачевского образца законом «О кооперации», в размере 20 000 у. е. в различной валюте, кроме советской, он разделил пополам. Одну часть Павел Иванович припрятал как клад на черный день в «Российском Стеклянном Народном Трехлитровом банке» с закатанной крышкой в надежном месте – на участке в Кратово в восемь соток, доставшемся в наследство от родителей, почивших в Бозе. Место для саперно-сберегательных работ он выбрал целомудренно тихое, под яблоней, давно не плодоносящей, аккуратно сровнял землю, слегка притоптал и присыпал жухлой листвой.
Другую же часть решил употребить в виде первоначального инвестиционного капитала на развитие предпринимательства, которое сулило принципиально поменять его положение в обществе, вознеся до самых могущественных и заоблачных высот, сравнимых с положением греческих богов под руководством придурковатого, сердитого и невежественного Зевса, которого легко обошел на историческом повороте книжник Христос, взывавший к милосердию.
