да и в сарайчике негромко тарахтит что-то, движок, наверное.
Мы сели в джип и всю дорогу до моего дома молчали. Я смотрела в окно и не смотрела на Никитина. Вроде бы радовалась, что еду домой, но в то же время испытывала странное чувство неудовлетворенности и пустоты в душе. С чем это было связано? С тем, что он не сказал мне, что любит, а сказал, что я принадлежу ему, и намекнул, что он испытывает ко мне те же чувства, что и к своим ногам, рукам и мочевому пузырю? Ну то есть, когда их нет, без них плохо, а когда они есть, их не замечаешь. О’кей, про мочевой пузырь он не говорил, но это же подразумевается по его логике.
Когда Сашка остановился около моего подъезда, я сказала «спасибо» и вышла из машины.
– Подожди, я провожу, – негромко сказал он.
– Не надо, спасибо.
– Ангелочек, ты меня лучше не доставай. Я сказал, что провожу, значит провожу, и никаких возражений, пожалуйста.
Я пожала плечами и вошла в подъезд, Сашка следовал за мной. Забравшись наконец на мой пятый этаж, я первым делом проверила Сонькину дверь. Она была закрыта и выглядела как обычно. Я подошла к своей двери, открыла дверь ключом и хотела войти, но Сашка оттолкнул меня в сторону и вошел первым. Я последовала за ним. В квартире было слегка душновато, потому что окна были закрыты, но чисто, короче, как обычно, ведь мое отсутствие было недолговременным.
– Ангелочек, свари мне кофе… пожалуйста, устал, не спал всю ночь, боюсь заснуть за рулем.
– Слушай, не зови меня Ангелочком и Симочкой тоже не зови, терпеть не могу, когда меня так называют.
– А как же тебя называть?
– Ну Серафима или Фима, в крайней случае – Малинка.
– Малинка? Почему Малинка?
– Потому что ягодка.
– Господи боже мой, поясни для особо тупых, причем тут ягодка?
– Потому что моя фамилия Ненашева, если ты помнишь, вот в школе мальчишки и прозвали «Не нашего поля ягодка», а потом сократили до «Ягодки», а после превратили в «Малинку», ну знаешь, как в песне какой-то или частушке – «ягодка-малинка».
– Дела… – фыркнул Саша, – но мальчишки правильно тебя называли, ты ягодка не с их поля, это точно. Значит, договорились, буду звать тебя Малинкой, а хочешь Мальвинкой буду называть за твои длинные волосы.
И он снова фыркнул.
– У Мальвины были голубые волосы, а я свои красить для тебя не собираюсь.
Сашка вдруг захохотал так весело и заразительно, что я не удержалась и захохотала тоже. Потом я сварила кофе, достала коробку с зефиром, печенье и поставила на стол.
– Угощайся, Никитин, кофе крепчайший, может молока добавить? – сказала я подобревшим голосом.
Сашка кивнул, я достала молоко, налила в молочник и поставила молочник рядом с ним. И мы стали пить кофе и заедать его подсохшим зефиром, время от времени переглядываясь и улыбаясь.
Глава 11
Мы пили
